Метанойя. Обратники
Шрифт:
– Другие – не ты. В тебе столкнулись две силы, это нормально. Скоро ты разберешься в себе и привыкнешь к новым ощущениям.
Я оглядел серьезное лицо Валентина. Теперь мне казалось, что в нем есть что-то знакомое, но все же образ в целом отпугивал и вызывал напряжение.
– Когда нас проинформируют по работе? Договор подписан, все случилось, как ты хотел.
Валентин улыбнулся.
– Да, я этого хотел, ты прав. Так давно. Очень давно.
В этот момент по ту сторону комнаты что-то громыхнуло, и дверь с треском распахнулась,
Жестом отпустив охранника, Валентин качнул головой:
– Я всегда рад тебе, дорогая. Можешь обращаться в любое время.
Мия перевела взгляд на меня и спросила:
– Ты в порядке? Я за тобой.
Вместо меня ответил Валентин:
– Да, мы как раз говорили об условиях работы. Завтра вы начнете проходить подготовительный курс, где узнаете все подробности вашей деятельности.
– Понял, – сухо ответил я, поднимаясь с кровати и поправляя одежду.
Уже на пороге Валентин окликнул нас, и когда мы остановились, завороженно произнес:
– Мия, тебе нет равных.
Через секунду мы шагнули по ту сторону комнаты и отправились в свой корпус.
– Спасибо, что пришла за мной.
– Мы теперь у них на привязи, нужно следить друг за другом.
– Мне кажется, это конец, – отчаянно выдохнул я. – Моя память открыла замки и выходит наружу, и воспоминания просто ужасают.
– Мне легче, – Мия грустно пожала плечами, – есть причина бороться. И жизнь такая, если честно, опостылела. Поэтому пребывание здесь принимаю как возможность расплатиться с обидчиками.
– Хочешь сказать, что у тебя есть причина быть здесь, а у меня нет? Это не так. Мама пыталась закрыть от меня любое воспоминание о той ситуации, оберегала, отвлекала, устраивала мою жизнь так, словно в ней никогда не было внедрения и повреждения. Я вырос с такой установкой, блокируя саму мысль о том событии. Только отец с раннего детства напоминал мне о возможности возвращения той стороны. Как я не противился, это, кажется, началось. Многое сходится. Еще по инерции мой рассудок живет старой жизнью, которую я себе нарисовал, но с каждым днем позиция меняется. И… Хорошо, что ты рядом. Ты помогаешь мне.
Мия не отреагировала на мои слова, потому что впереди показалась Эвелин. Потрясая пышными каштановыми кудрями, она подбежала ко мне и заботливо оглядела.
– Марк! Ты в порядке? Мы все переживали, я переживала. Очень.
Ощущая цепкие девичьи пальцы на своих плечах, я заставил себя улыбнуться:
– Все хорошо. Спасибо за сочувствие.
Ко мне, как бы невзначай, шагнул Ян. Держа руки в карманах, он поинтересовался:
– Что там? Проблемы? Помощь нужна?
Я внутренне удивился его поведению и ответил:
– Это мелочь. По правде сказать, проблемы впереди. Наши проблемы. Завтра начнется подготовка, где нас введут в курс дела.
– Супер, – отозвался Леон.
–
– Легко сказать – учитесь, а как это сделать? – недоумевала Стефания.
– Спроси у своего дружка, – бросил ей Ян. – Тот, вероятно, знает.
– Какого дружка?
– Томас. Думаешь, я ничего не вижу?
Стефания растерянно моргнула.
– При чем здесь он? Что такого, если я ему нравлюсь?
– Правда? – усмехнулся Януш. – А не наоборот?
– Друзья, перестаньте, – вмешался я. – У меня нет ответа на вопрос – как учиться управлять, потому что каждый из нас индивидуален. Пробуйте. И еще, если в процессе подготовки почувствуете скованность тела, невозможность проявить свою силу, обращайтесь к Серафиму. Только осторожно, чтобы этого никто не видел из людей не нашего круга. Это важно. Такого парня нужно беречь, мы без него никто.
– Значит, все выяснится завтра, – заключила Эвелин. – Там мы и узнаем, кто на что способен. Марк, можно тебя на пару слов, – спросила она для приличия и потянула в сторону.
Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.
– Зачем так далеко? – удивился я.
– Возле тебя всегда кто-то есть. А мне хочется наедине пообщаться. – Эвелин остановилась в тени высокого старого дерева, кора которого местами сыпалась крошкой, и развернулась, отпустив наконец мою руку. – У всех нас начинается новая жизнь, и мне хотелось бы учиться от тебя. Ты особенный, этого не видит только слепой. Позволь мне быть рядом.
Я был в недоумении.
– Конечно, мы и должны быть рядом, это даже цель. Все мои знания будут вашими. Мы уже обсуждали этот момент.
– Ты не понял. Я не про всех, я про тебя и меня. Хочу питаться от тебя всем, чем можно.
– Эвелин… О чем ты?
– Марк, ты ведь меня совсем не знаешь, не отталкивай сразу. Дай время, увидишь меня со всех сторон. Я буду стараться…
– Подожди, – остановил я. – Ты хочешь, чтобы мы были больше, чем союзники?
– Хочу. Разве ты не видишь моего отношения к тебе? С первого мгновения сознания в контейнере я увидела именно тебя, и теперь совершенно уверена, что судьба не случайно нас свела. Давай попробуем, мы уже не маленькие дети.
– Эвелин, должен тебя разочаровать. Я тебе не подойду.
– Ну вот, начинается…
– Послушай, ты прекрасная, красивая девушка, дело не в тебе, а во мне.
– Я тебе совсем не нравлюсь?
– Мне нечем тебе ответить. Вообще нечем. Со мной однажды произошел случай, после которого мне недоступно чувство любви.
Эва подняла брови.
– Половая проблема?
– Нет. Я не умею любить. Мне это недоступно. Во мне нет этого чувства. Поэтому, извини.
– Что за чушь? Ты попробуй, вместо того, чтобы твердить про недоступность. Наверняка не пробовал.