Метатель. Книга 8
Шрифт:
Туннель вёл вниз, стены были гладкими, но не искусственными — скорее, природными, будто пещеры, выточенные водой миллионы лет назад. Свет от мха становился ярче, и вскоре мы вышли в просторную пещеру. Я замер, чувствуя, как челюсть чуть не падает. Это был не просто схрон — целый анклав. Десятки людей, мужчины и женщины, двигались по своим делам: кто-то чинил инструменты, кто-то готовил еду на странных плитах, излучающих слабое тепло. Дети — чёрт возьми, дети! — бегали в стороне, но их смех был приглушённым, почти неслышным. Всё здесь было пропитано странной, почти неестественной
Мужик, который нас привёл, остановился и повернулся к нам. — Меня зовут Рик, — сказал он. — Добро пожаловать в Нижний Ярус. Садитесь, — он кивнул на грубо сколоченные стулья у костра, который горел без дыма. — Расскажу, что к чему.
Мы с Кирой сели, всё ещё оглядываясь по сторонам. Пещера была огромной, с высокими сводами, усеянными всё тем же мхом. В центре стоял странный объект — каменный постамент с вделанным в него кристаллом, который слабо пульсировал, испуская мягкое голубое сияние. Я почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Это был не просто анклав. Это было что-то большее.
— Всё, что у нас есть, — начал Рик, усаживаясь напротив, — завязано на этом. — Он кивнул на кристалл. — Артефакт Тишины. Без него мы бы давно сгинули. Эта параллельность… она не прощает звуков. Вы уже сами видели, что творится наверху. Один шорох — и всё, резонанс разносит в пыль. Мы научились жить тихо. Очень тихо.
Я прищурился, пытаясь уловить подвох.
— И как это работает? Артефакт, пещеры… Вы же не просто так тут сидите?
Рик хмыкнул, его глаза блеснули в свете костра.
— Пещеры — это дар земли. Когда Система пришла, первые две волны были… терпимыми. Зомби, мутировавшие твари — всё как в плохом фильме. Мы отбивались, строили укрытия, выживали. Но потом что-то сломалось. Мир покрылся рябью, как экран с помехами, и звуки… они стали другими. Сначала просто раздражали — гудение в ушах, лёгкий дискомфорт. Но с каждым днём, с каждой неделей это становилось хуже. Шаги, разговоры, даже дыхание — всё усиливалось, возвращалось эхом, которое могло разнести стены. Люди гибли десятками. Кто-то пытался бежать через порталы, но они… — он замялся, — они только на вход. Сюда попасть можно, а уйти — нет.
Кира подалась вперёд, её голос в мысленной связи был напряжённым: «Тём, это правда? Порталы односторонние?»
Я кивнул ей, не отрывая взгляда от Рика.
— И что дальше? Как вы нашли эти пещеры?
— Случайно, — ответил он, пожав плечами. — Один из наших, старый геолог, заметил, что под землёй звуки глохнут. Земля — лучший изолятор. Мы начали копать, искать пещеры, укреплять их. Но даже здесь было не безопасно. Любой звук мог просочиться наверх, а там… вы знаете, что там. Тогда мы нашли первый Артефакт Тишины. — Он снова кивнул на кристалл. — Он поглощает звук, гасит его, как вода огонь. Но есть загвоздка: артефакт нужно подзаряжать. И заряжается он только наверху, когда порталы активируются.
Я почувствовал, как внутри шевельнулось предчувствие.
— То есть вы выходите? — спросил я. — Несмотря на этот звуковой ад?
— Выходим, — подтвердил Рик. — Ненадолго. У нас есть костюмы, усиленные артефактами. Они дают пару часов
Кира сжала мою руку, её мыслеобраз был полон вопросов: «Тём, это же ненормально. Жить под землёй, бояться каждого шороха…»
— А как вы вообще… живёте? — спросил я, глядя на людей вокруг. — Это же не жизнь, а выживание.
Рик вздохнул, его лицо стало жёстче.
— Живём, как можем. Разговариваем шёпотом, двигаемся плавно, учим детей молчать с пелёнок. У нас есть огороды — грибы, корни, всё, что растёт без света. Есть вода, есть тепло от подземных источников. Это не рай, но это наш дом. Пещеры тянутся на километры, и почти у каждой портальной арки есть такой же анклав. Мы не одни. Система загнала нас сюда, но мы нашли способ не сдаваться.
Я смотрел на него, пытаясь осознать масштаб. Целые города под землёй, люди, которые научились обманывать Систему, артефакты, порталы… Это было больше, чем просто выживание. Это была борьба. Но одна мысль не давала покоя.
— Почему порталы только на вход? — спросил я. — Если вы знаете, как они работают, почему не уйти?
Рик покачал головой.
— Мы пытались. Система… она не пускает. Порталы загораются, но ведут только сюда. Кто-то говорит, это сбой. Кто-то — что так было задумано. Мы не знаем. Но вы… вы другие. Вы пришли с другой стороны. Может, вы знаете, как выбраться?
Я переглянулся с Кирой. Её взгляд был полон той же смеси надежды и страха, что бурлила во мне. Мы не знали, как ответить. Но одно было ясно: этот анклав, эти артефакты, эта параллельность — всё это было частью чего-то большего. И мы с Кирой только что вляпались в это по уши.
Рик смотрел на нас с Кирой, сидя у странного бездымного костра, и его глаза, тёмные, как пещеры, в которых он жил, будто пытались выудить из нас все тайны разом. Пещера вокруг гудела тихой жизнью: шёпот людей, лёгкое позвякивание инструментов, приглушённые шаги — всё это сливалось в странную симфонию, которую Артефакт Тишины держал под контролем. Я всё ещё не мог отвести взгляд от кристалла на постаменте — он пульсировал, как живое сердце, и я чувствовал, как от него исходит что-то… не совсем человеческое. Параллельное сознание уже перебирало варианты: кто эти люди, что за артефакт, и как, чёрт возьми, они выживают в этом звуковом аду?
— Я не знаю, как вы оказались в этой параллельности, — начал Рик, его голос был низким, но твёрдым, как камень под нами. — Сюда часто забрасывает людей. Из других миров, других реальностей — Система играет в свои игры, и мы уже привыкли. Некоторых мы спасали, вытаскивали с поверхности, как вас. Но анклав переполнен. — Он развёл руками, и в его жесте мелькнула усталость. — Вы уж не серчайте, но на вас сразу поставили крест. Никто не думал, что вы продержитесь наверху больше пары часов. А вы… двое суток! — Он хмыкнул, и в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения. — Это как выжить в бурю на голом поле. Как вам это удалось?