Метатель
Шрифт:
Скелет-гиена был просто на высоте — то и дело он кидался вперед, отрываясь от нас на несколько метров, и, если замечал угрозу, нападал первым. Так, возле магазина, когда нам попалось несколько зомби, он прыгнул на одного из них, мгновенно сбивая его с ног и разрывая грудь острыми костяными когтями. Зомби сопротивлялся, но тут же был добит — глухой треск костей, и на земле остался только окровавленный труп.
Скоро мы подошли к центральной улице, где увидели несколько зомби, бродящих вблизи заброшенной площадки. Я жестом показал мужикам держаться на расстоянии и приготовился к броску топора. Метнув его в первого зомби, я увидел, что лезвие
Последний бой случился, когда мы уже подходили к магазину. Прямо у дверей нас встретила ещё одна пара мобов, похожих на гиену, но покрытых какими-то странными шипами. Один из них угрожающе рычал, оскалив зубы, но я не дал ему ни секунды на атаку. Метнув топор, я попал прямо в грудь, и тварь застыла, получив удар с оглушающим эффектом. Пока она пыталась прийти в себя, Скелет-гиена, почувствовав момент, прыгнул вперёд и разорвал ей горло. Второй моб тем временем бросился на нас, но я встретил его сюрикеном, который вонзился в шею, оставляя глубокий порез. Мужики подоспели на подмогу и добили его дубинами, заканчивая бой.
Когда все было кончено, мы наконец подошли к магазину, осмотрев его. Ваня зашёл первым и быстро ухватил шоколадки, которые были у кассы. Оглядев же остальное помещение — пусто. Он сжал кулаки и разочарованно выдохнул, а мужики, поддерживая его, похлопали по плечу, мол, ещё найдём. В этот момент я заметил дверь в подсобку и жестом позвал всех.
Мы осторожно вошли внутрь. Полки были полуразрушены, но несколько банок и коробок с крупами, макаронами и даже пару ящиков с консервами оставалось нетронутыми. На складе за подсобкой обнаружили мешки с мукой, немного сахара и несколько упаковок с водой, еще несколько нераскрытых коробок с макаронами, масло, какие-то специи, соль. Мужики с радостью начали собирать добычу, переполняясь уверенностью и чувствуя, что усилия были не напрасны.
Когда собрали всё, что смогли унести, мы двинулись обратно в деревню, предвкушая вкусный ужин и довольные тем, что им удалось поднять по пару уровней и вернуться с таким нужным уловом.
Когда мы вернулись в поселок, нас встретили с настоящей радостью и, что ещё важнее, с надеждой. Женщины и старики, видя, что мы возвращаемся нагруженными провизией, сразу окружили нас, помогая разобрать мешки и коробки. Дети глазели на нас с восхищением и почти не скрываемым удивлением: для них мы, похоже, выглядели как герои из легенд. На лицах мужчин, что остались в поселке, отражалось уважение, и желание так же быть полезными в нашем общем деле.
Когда мы принесли всё в центральный дом, где обычно собирались для обеда, женщины принялись готовить ужин. Запахи готовящейся еды вскоре наполнили дом, а вокруг царило оживление. Мужики рассказывали остальным, как впервые прокачали уровни, как орудовали дубинами и отбивались от зомби и мобов. Их рассказы полнились весёлым духом товарищества, и каждый из них теперь уже не скрывал гордости за то, что сумел преодолеть себя.
Я сидел в сторонке, грея руки о миску с горячей кашей, и наблюдал за этой дружеской суетой. В эти минуты я понял, что мы действительно стали оплотом, единым сообществом, где каждый знал своё место и делился всем, что имел. Система, словно чувствуя завершение этой части моего пути, мелькнула перед
Но следом за этим сообщением передо мной возникло ещё одно, краткое, но выразительное: Дополнительное задание: Найти выживших.
Я выдохнул и закрыл уведомление, мысленно прикидывая будущий путь. Это означало, что мне придётся отправиться дальше, оставив Ваню и остальных в этом временном, но надёжном убежище. О чем и объявил всем присутствующим.
Одна из женщин, мать с потерянным в Системе подростком, подошла ко мне и, глядя серьёзно, сказала:
— Знаешь, я могу позаботиться о Ване, пока ты будешь в пути. Понимаю, что тебе нужно идти дальше, и он… ему будет лучше пока остаться.
В её голосе я услышал нечто большее, чем просто слова — боль от утраты собственного ребёнка и желание хоть как-то компенсировать эту потерю. Я кивнул, испытывая лёгкое облегчение. Ваня не говорил об этом вслух, но в его взгляде я видел, что ему было тяжело постоянно быть на грани, он нуждался в тепле и заботе, пусть и на время моего отсутствия.
После ужина, когда остальные начали расходиться, я нашёл Ваню сидящим на крыльце. Он смотрел на звёзды, хмуро и задумчиво, точно понимал, что мне предстоит уходить. Подойдя, я сел рядом, положив руку ему на плечо.
— Мне нужно будет отправиться дальше, Система настаивает на этом, — начал я, стараясь подбирать слова. — Здесь, в поселке, ты с остальными будешь в относительной безопасности. Это место — лучше чем каждый день подвергаться опасностям и быть на острие.
Ваня кивнул, но в его взгляде я заметил смешанные чувства. Он понимал, почему я ухожу, но в то же время чувствовал, что остаться здесь — значит быть в некой безопасности. Да и привязались мы как-то друг к другу.
— Пока ты здесь, — продолжил я, — учись всему, что сможешь. Потренируй свои навыки, помогай этим людям. Они тебе доверяют, и ты здесь можешь научиться тому, что поможет в будущем.
Я чувствовал, что мальчишка действительно готов ко всему, что может его ожидать.
— Но главное, — сказал я, глядя ему в глаза, — не теряй свою человечность. Эта Система, этот мир — они могут затягивать, превращать нас в тех, кто не видит дальше силы и уровня. Не забывай, что значит оставаться человеком.
Ваня слушал молча, но я видел, как он впитывает каждое слово, словно это были не просто наставления, а руководство к жизни.
Глава 17
Путешествие в одиночку всегда было особенным — ни с кем не нужно сверяться по маршруту, делиться мыслями или беспокоиться, что кто-то отстанет. Наедине с собой я чувствовал себя вольным и сосредоточенным, но, с другой стороны, это путешествие в глухие, почти безжизненные места добавляло к одиночеству и мрачную тишину, что не давала расслабиться ни на минуту.
Шаг за шагом я продвигался вперёд через безлюдные тропы, заброшенные поля и глухие перелески, где в каждой тени мог прятаться зомби или нечто похуже. Лес казался молчаливым, почти наблюдающим, и эта мертвая тишина усиливалась, как только я начинал подолгу идти один. Случалось, что посреди очередной поляны, где из травы виднелись остатки заброшенной техники, на меня внезапно выползал зомби, или появлялись существа второй волны — те самые твари, искажённые и жаждущие только разрушения.