Метеор перемен
Шрифт:
– Нам ведь еще долго лететь? – я дождалась утвердительного кивка и прикрыла усталые воспаленные глаза. В них покалывало как от сухости. – Я, пожалуй, вздремну. Расскажи мне что-нибудь убаюкивающее, тихое и спокойное, без страшных монстров. О звездах и планетах, только интереснее, чем на лекциях по астрономии. И тогда я быстро усну без всякого гипноза.
– Я помогу тебе уснуть, – не видя лица Нирлана, я почувствовала, что он улыбается.
– Но перед сном пообещай мне кое-что. Дай честное слово крутого рейнджера, – я начала волноваться, примеряясь, как буду просить инопланетянина о
– Что конкретно ты хочешь от меня услышать? – обеспокоенно спросил Нирлан.
– Скажи, что не продашь меня никому и ни за какие деньги вселенной. Понимаешь, Нирлан, я боюсь уснуть свободным человеком разумным, а проснуться говорящей куклой с промытыми мозгами.
– Обещаю не нарушать установленные границы свободы твоей личности. Поверь мне, Ксения, – мужчина встал и подошел ко мне. Пристегнул ремнем безопасности и погладил по голове как ребенка. – Я никому и никогда тебя не подарю и не продам. Даю честное слово космического рейнджера.
– А собаку тоже не продашь?
– Не продам.
– И не подаришь?
– И не подарю.
– Заметано. Ловлю на слове. Могу спать крепко и без тревог как младенец. Пожелай мне спокойной космической ночи и приятных снов.
– У нас на Семансе с древнейших времен говорят перед сном тем, чьей жизнью особенно дорожат: “Пусть ночь тебя укроет теплой мягкой шубой из пуха облаков, и ты пустишься вскачь на летающей олирайне, будешь вплетать яркие звезды в ее шелковистую гриву”.
– Эта ваша летающая оленебалерина – она похожа на нашу крылатую пони из мультика?
Я почувствовала себя маленькой девочкой, слушающей красивую сказку перед сном. Нирлан медленно проводил рукой по моим приподнятым лаком волосам, не касаясь макушки, и это успокаивало, даря завораживающе приятные ощущения и пробуждая тягу ко сну. Подумала, а может, он слегка слукавил, когда говорил, что насовсем потерял способность к гипнозу.
– По обобщенным информационным сведениям, на Земле не существует животного, о котором ты говоришь, – удивился Нирлан полушепотом, чтобы не прогнать подкрадывающийся ко мне сон. – Пони не летают.
– В моей сумке осталась жвачка со сказочными летающими пони. Некоторые животные на Земле живут лишь в воображении людей. А еще у нас есть герои мифов древних народов, – у меня стал заплетаться язык, и я не смогла поведать нашему с Лесей защитнику о Геракле и Персее.
Сон унес меня в сказочную даль на легких пушистых крыльях семанской пони, но в этом прекрасном сновидении мы с Нирланом катались вовсе не на маленьких разноцветных лошадках, а на огромных темно-зеленых с желтыми крапинами динозаврах. Травоядных, к моему счастью. Привыкший к суровым условиям родного мира храбрый рейнджер, вот даже ни капельки не сомневаюсь, сумел бы обуздать зубастого тирекса.
Медлительные ящеры лениво ковыляли по горной долине, усеянной блестками крошечных цветочков. Живые белые “звездочки”, рассыпанные по мягкому травяному ковру, сияли в туманных сумерках раннего вечера будто лампочки на витрине киоска. Мне хотелось набрать букет и поставить в красивую вазу. но я не решалась попросить о привале, чтобы Нирлан помог спуститься с жесткой и шершавой спины очень уж необычной “скотинки”, где я сидела
Должно быть, на родной Земле я пересмотрела мультиков. Словно маленькая девочка с азартом ждала новой серии “Погонщиков динозавров”, так чему теперь удивляться? Нет, все-таки есть чему…
Проснувшись резко и немного испуганно, как от громкого щелчка над ухом, я точно не из-за мульта продолжала чувствовать пальцами округлую посередине и пупырчатую по краям чешую динозавра и видеть перед слипающимися глазами ласковую и счастливую улыбку инопланетного красавчика.
Приятно просыпаться в своей кровати, под уютным одеялом, и понимать, что ты дома, а не продрать глаза, разминая затекшую шею, и вспоминать, что ты находишься неизвестно где и летишь непонятно куда. Я вспомнила репортажи из новостей со всего мира о нелегальных мигрантах, которые упаковываются в дорожные сумки, залезают в ящики. Они по сотне человек набиваются в тесные вагончики и трясутся там скрюченные весь долгий путь в страхе, что их обнаружат при проверке или сами перевозчики выкинут за борт, как ненужный груз, прикарманив их денежки. Физически я чувствовала себя лучше, чем те отважные скитальцы, но морально примерно так же.
В чужой галактике я была никем, существом без намека на права и свободы. Меня можно было прихлопнуть как муравья, пустить на суп или мумифицировать для частной коллекции. Единственным источником надежды для меня оставался похожий на человека мужчина. Нирлан с Семанса не был жабой или ящерицей, и этот простой факт вселял уверенность в том, что мое невероятное космическое путешествие не окончится трагически. Он обещал заботиться о нас. Не так ли?
Пока что Нирлан держал данное мне честное слово. Заметив, что я проснулась и нащупываю, где отстегиваются ремни безопасности, он подошел и освободил меня от пут. За время моего сна мужчина переоделся. Без доспехов из темной стали он выглядел совсем по-человечески. Серая водолазка и черные брюки выгодно подчеркивали его красивую фигуру. Натренированные мускулы, длинные прямые ноги… Он словно вылез из экрана телевизора, прямиком из голливудского боевика.
С добродушной улыбкой пожелал мне доброго утра. Помог встать из кресла, словно не хотевшего выпускать меня из нагретых объятий. Открыл дверь щелчком по маленькому пульту, чтобы пустить Лесю в кабину.
Собака, не обращая внимания на постороннего мужчину, подбежала ко мне и чуть не сбила с ног радостным прыжком на грудь. Я погладила ее и разрешила лизнуть в щеку. Леся с успехом осваивалась в незнакомом месте. Без страха, по-хозяйски обнюхала все вокруг и села передо мной, облизнулась с намеком, не пора ли завтракать.
Нирлан уловил ее просьбу. Он вышел из кабины, попросив меня ничего не трогать на приборной панели и не позволять собаке ставить туда лапы. Принес железную миску и блестящую мягкую упаковку. Примерно пять кило готового корма из той категории, что если верить рекламе, купила бы ваша киска. Я-то думала, он только собаке отсыпет пахучей коричневой жижи с кусочками мяса-не-мяса, овощей-не-овощей. Нет же, меня постигло горькое разочарование. Серая миска в его руках оказалась не одна. Три одинаковые, сложенные друг в друга.