Метеостанция любви
Шрифт:
Сел на порожек бани. Потёр о колени испачканные сажей ладони, вытащил губами сигарету из пачки и закурил.
Ленивой походкой подошёл Дружок, улёгся у ног. Петрович машинально погладил его.
– Ничего, милый… Потерпи. Весна скоро. По теплеет. И письма придут. И Серёжка придёт. Ни чего…
Солнце спряталось в серой туче.
…А весна всё никак не могла разродиться теплом. Уже и трава кое-где появилась, и берёзы набухли соком, и солнце вовсю грело, а температура
– Ничего, ничего, – продолжал утешать себя Петрович, устало шагая на поляну с аппарату рой. – Рассопливится ещё всё, потеплеет…
Ноги в резиновых сапогах скользили на валунах, покрытых утренним инеем. Звякали инструменты в сумке. Шумел голый ивняк. Дятел вдали долбил что-то сухое.
– Потеплеет. Непременно…
Замочек на будке обледенел. Петрович постучал по нему молотком, открыл будку и, достав отвёртку, принялся откручивать кожух прибора: глючил он уже с неделю, пора «лечить». А ещё лучше – поменять, сроки поверки ещё два года назад кончились.
Отвёртка соскользнула и оцарапала палец до крови. Петрович чертыхнулся, полизал костяшку, затем сунул ладошку в снег.
– Вот, лихоманка!.. Заржавело-то как, не открутить…
Посмотрел на палец, полизал. Сочится. Хорошо, видимо, содрал.
Достал сигарету, прикурил. Затем осторожно стряхнул горячий столбик пепла на ранку и растёр. Подождал. Кровь остановилась. Докончил возню с прибором и тронулся назад. Слава Богу, всё рядом. Сто пятьдесят шагов вверх, сто пятьдесят шагов вниз…
Вдруг почудилось: дымком потянуло. Иль почудилось? Он остановился.
Нет, точно: костерком пахнет! Странно. Никого не жду. Туристы, что ли? Дружок бы лаял… Кто-то из своих?!
Он поспешил вниз.
– Ну, наконец-то! – Славка поднялся с пенька и, раскинув руки, двинулся ему навстречу. – Жду его, жду… Хорошо хоть Дружок встретил, накормил-напоил…
Они обнялись.
– А ты чего нежданно так? Учёба же ещё идет. Или уволился?
Тот махнул рукой, вновь уселся на пенёк у костра.
– Карантин. Гриппуют все. На неделю школы закрыли. Чего, думаю, дома штаны протирать? Махну к этому бирюку, не прогонит, поди… Иль прогонишь?
Петрович подкатил к костру ещё один пенёк, сел рядом с другом, закурил.
– Вовремя ты. С дизельком поможешь, что-то барахлить начал. Да и приборы заодно посмотришь…
– Обязательно посмотрим! – Святослав подтянул к себе рюкзак, пошарил внутри рукой, достал фляжку. – Серёга где? Третьего не хватает…
– В отпуске Серый, – Петрович уже семенил к домику. – Через три дня приедет. Подожди, сейчас я…
Дружок,
Из дома Петрович вышел с кружками, вяленой щукой, хлебом и ссохшейся проросшей луковицей.
Чокнулись, выпили.
– Ух! – изумлённо выдохнул Петрович. – Давно я «казёнку» не потреблял!
– Брагу, небось, ставишь?.. – Славка чистил луковицу и щурился на солнце. На лице застыла улыбка блаженного.
– Подь ты!.. Из чего гнать-то? Ягоды не собираем. Да и ваших запасов, что по осени принесли, пока хватает. Редко пьём… Да и некогда. Без питья забот хватает.
– Эх, Лёшка, – вздохнул Святослав, порезал луковицу, вновь разлил по кружкам. – В город тебе перебираться надо. Чего здесь отшельником отираться?.. Совсем скоро забомжуешь… Я смотрю: бриться даже перестал. Для молодых эта работа, Лёха, а не для нас. В город тебе надо, Лёха, в город, к людям… Дела найдутся. А здесь пусть молодежь бичует…
– Угу, – буркнул тот в ответ. Обнял ладонями кружку и, сгорбившись на пеньке, смотрел куда-то в сторону, на перевал.
– Чего «угу»? – психанул вдруг Славка. – Я тебе дело говорю! Уходит жизнь, уходит! Не будет другой! Эту надо менять! Ты хоть иногда вспоминай о годочках, лапоть!
Дружок лениво поднялся, отряхнулся и потащил обглоданную до блеска кость к дровням: закапывать на будущее.
Мужики молчаливо проводили его взглядом. Потом посмотрели друг на друга.
– Вспоминаю я, Славка, вспоминаю… Бог даст – долго ещё поживём.
Алексей припал к кружке. Святослав видел, как дёрнулся у того при глотке кадык на небритой шее, как скривилось от крепкого напитка иссушенное ветром и солнцем лицо.
– На, запей, – протянул он другу бутылку с минералкой. – Приобщись к цивилизации.
– Мерси. – Петрович отхлебнул из горлышка. – А ты чего нервный такой? Ноги стёр?
– «Чего»… Живёшь здесь в одиночку. А если снова инфаркт? «Сотовый» не берёт, спутниковый тебе не дают – дорого… Дружок спасать будет?
– Чего ты о самом плохом… Нормально я себя чувствую! И таблетки на всякий случай есть. Да и некогда мне болеть!
– А напарника отпустил…
– Да у парня первый отпуск в жизни! Пусть по-человечески отдохнёт! А ты чего, правда, ругаться припёрся? Или случилось что?
– Да отдохнуть, отдохнуть я пришёл. А рожу твою увидел – какой, к чёрту, отдых?! Напиться хочется, а не отдыхать.
– Ну дак пей. Не хватит – я тебе ещё дам, – равнодушно отозвался Петрович. Пошурудил веткой в костре, подбросил полено.
– Ладно. – Славка снова закурил. – Давай ещё по одной – и пойдём твой дизелёк смотреть.