Метка клана

Луст Стелла

Мира заерзала на сиденье.

Если она не верит в любовь с первого взгляда со стороны Артура, то что тогда насчет её самой? Мира начала наливаться презрением к себе, но остановилась. Разве она не дала себе установку продолжить нормальную жизнь, там, в автобусе? Как раз перед тем, как в эту самую жизнь вошел рыжеглазый самец, давший ей такое удовольствие? Вернувший радость чувственного секса после троих ублюдков? Разбудивший её страсть, которой она уже и не ждала? Может быть, она интуитивно приняла принципы сваргов и просто легла с тем, с кем захотела? Но ведь она сделала это не с целью продолжить род. Она знала, что не сможет этого сделать.

Значит, она поступила чисто по-человечески… Секс ради секса… Хоть и с тем, кто ей действительно нравился. Кто её привлекал. А он пошел ей навстречу. И сделал то же, что и она. Секс ради секса. Хотя, по словам Германа, все, о чем думает сварг — это продолжение рода. Но Артур проявил заботу, не кончая в неё.

Стоп.

Мира уставилась в одну точку, поймав себя на мысли.

Он же не знал, что она бесплодна. И знал, что Людовичи накачали её своей спермой. И мог, по сути, свободно кончать. Но не сделал этого, сославшись на её согласие.

— Герман, а как ты думаешь, если Людовичи кончали в меня, и Артур это знал, зачем я ему? Я ведь могла забеременеть сегодня.

Юноша не ответил.

— Более того, прошло несколько часов, прежде чем мы с Артуром оказались вдвоем. Если произошло зачатие, то Артур мог бы спокойно кончать. А если нет, то я могла бы забеременеть от него. Но он не стал. Якобы, чтобы я сама решила. Но ведь на деле тогда бы он не знал, чей это ребенок. Ведь так? Ну? Что же ты молчишь?

Герман молча смотрел на дорогу.

Мира горько рассмеялась.

— Вот и вся ваша хваленая любовь к детям! Да? Все же сваргу важно, от кого ребенок! Да? Именно поэтому Артур хотел оставить меня на десять дней. Готова поспорить, что через неделю он предложил бы мне сделать тест. И именно для этого он дал мне оберег от Посева. Любовь с первого взгляда? Смех! Отборная телка, вот кто я для него! Вы все такие же лицемеры! Считаете себя отличными от людей? Да вы в точности как мы!

Герман не ответил.

— А я действительно на него запала, знаешь ли, — усмехнулась Мира. — Думала, что это тот мужчина вернул меня к жизни, к чувственности. Какая же я дура!

— Твой дом, — негромко сказал Герман, притормаживая и останавливая машину. — Я помогу тебе с сумкой.

— Засунь себе эту сумку знаешь куда?

— Это подарок. И не от Артура.

— Да мне плевать.

Они некоторое время сидели молча. Сил спорить у Миры уже не было. Она вообще удивлялась, что способна еще на какие-то эмоции. Но пришедшая мысль не давала покоя:

— Через неделю сделаю тест, — зло огрызнулась она. — Куда прислать?

— Артур с тобой свяжется.

— О, да! Ведь это мне так необходимо! И кстати, передай ему мою благодарность за возвращенный телефон! И за рюкзак! Какие культурные Людовичи! Подарили меня вместе с вещами!

— Мира.

— Что?

— Все не так.

— Конечно! Все не так! Все, мать его, не так! — Она резко открыла дверь машины. — Да пошли вы все… Открой багажник!

Выйдя, она дождалась, пока Герман достанет её рюкзачок. Когда он достал и сумку, она сказала:

— Оставь.

— Это подарок сестер.

— Плевать.

Он протянул ей сумку.

— Возьми. Если не понравится, выбросишь.

Герман ей нравился. Мира с возмущенным стоном вырвала сумку у него из рук и пошла к подъезду.

— Мира! — окликнул он её.

— Что ещё?

— Помни, ты дала слово молчать обо всем, что видела.

— Я знаю!

Мира остановилась, потом обернулась.

Герман

смотрел на неё с тревогой.

— Спасибо, что подвез.

— Не за что.

— Я рада, что это был именно ты.

— Я тоже.

— Пока.

— Спокойной ночи, Мира.

— Да уже скорее доброго утра…

Она повернулась и открыла дверь подъезда.

И уже не увидела, как печально Герман посмотрел ей вслед.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он.

Этого Мира, конечно, не услышала.

Войдя в квартиру, девушка первым делом подумала о том, что надо залезть в ванну.

Она ополоснулась в доме Артура перед отъездом, но все равно чувствовала себя отвратительно грязной. Но скинув с плеча сумку, Мира поняла, что уже не сможет ничего. Она дико устала. На будильнике был всего лишь пятый час утра, и, едва она оказалась в привычной обстановке, как глаза начали напрочь закрываться. Единственное, Мира она смогла осилить, это воткнуть в телефон зарядку.

Она добрела до постели, с невероятным трудом, еле ворочая ставшими пудовыми руками, стащила платье, рухнула на простыню и мгновенно вырубилась.

Разбудила её мелодичная трель за окном.

Мира открыла глаза и долго не могла сообразить, где находится.

Мысли путались, воспоминания внезапно заполнили голову. Девушка с трудом сползла с кровати и с огромным трудом добрела до ванны.

Все тело болело. Между ног будто молотком били. Ей было больно идти. Если это сексуальное похмелье, нахрен такой секс. Опершись на раковину, Мира смотрела на своё отражение и не знала, презирать себя или радоваться. Отражение выглядело уставшим, но где-то в глубине глаз ярким огнем горела потухшая, было, искра. Картинки вчерашнего вечера вспыхивали, наслаиваясь и перебивая друг друга. Её демонстрация, смерть Людовичей, ласки Артура в спальне, оргазмы Екатерины, ощущение её хватки на руках.

Мира подняла руку и посмотрела на запястья. Они до сих пор были красными.

Оргия, нож, приставленный к шее…

Воспоминания взорвались в её сознании, вызвав запоздалую нервную разрядку. Почувствовав сосущую пустоту в животе, Мира едва успела поднять крышку унитаза, как её вырвало. Давясь и кашляя, она проклиная Артура, сваргов, их безнравственность и себя. Отдышавшись, она спустила воду, потом открыла кран на раковине, прополоскала рот и почистила зубы. Стало получше, но теперь Мира испытала жуткий голод, вспомнила, что практически не ела вчера. Одновременно вспомнилось почему-то ощущение стекающей по пояснице спермы, и её передернуло от отвращения.

Девушка подняла рычаг крана над ванной и пошла на кухню. Вскипятив чайник и сделав себе несколько бутербродов, она вернулась, захватив из комнаты телефон. Потом с наслаждением залезла в обжигающе-горячую воду и с блаженным стоном погрузилась в неё с головой.

Выставив наружу нос, чтобы дышать, Мира лежала, слушая под водой глухой грохот водяной струи и чувствуя, как горячие потоки ласкают её тело и лицо. Проходили минута за минутой, и в какой-то момент пришло спокойствие и тела и мыслей. Вода согревала, уносила с собой боль из мышц и негативные эмоции. От движения рук нежные водяные волны пробегали вдоль кожи, вызывая ответные чувственные волны под ней. Под закрытыми веками взрывались разноцветные фейерверки, плавали яркие цветные пятна. Сознание Миры словно расфокусировалось, в теле появилась легкость и какая-то летучесть.