Меткая Пуля

Эмар Густав

Граф мгновенно овладел собой, взвел курок карабина и приготовился вступить в бой с этим новым противником.

Серый Медведь также увидал диких зверей.

Знаком он приказал десяти воинам окружить Цвет Лианы, которую заставил ехать с ними — или, вернее, которая непременно хотела сопровождать их; потом, удостоверившись, что девушка в безопасности, по крайней мере на первый случай, он обернулся к стоявшему возле него воину и скомандовал:

— Спустить собак:

Отвязали штук двенадцать громадных собак, которые дружно

выли при виде диких зверей.

Индейцы привыкли к тому, что охота за страусами может быть прервана подобными случайностями, поэтому всегда, отправляясь на свое любимое увеселение, они берут с собой собак, выдрессированных идти на льва.

В двухстах метрах от места, где расположились индейцы, два кугуара стояли настороже, устремив глаза на краснокожих.

Эти звери, очевидно еще молодые, были величиной с небольшого теленка, головы их походили на кошачьи, и мягкая, гладкая шерсть имела серебристо-серый цвет с черными крапинами.

— Вперед! — вскричал Серый Медведь.

— Вперед! — отозвались охотники.

Всадники и собаки со всех ног ринулись на львов с ревом, криками и лаем, от которых звери пришли в ужас.

Неподвижные и изумленные, ударяя себя по бокам сильным хвостом и глубоко вдыхая воздух, с минуту они точно окаменели, но вдруг повернулись и бросились бежать огромными прыжками.

Часть охотников помчалась следом за ними, чтобы отрезать отступление, тогда как другие, согнувшись в седле и управляя лошадью коленями, пускали в них стрелы или стреляли из винтовок. Однако они не могли остановить взбешенных зверей. Кугуары то и дело оборачивались к собакам и вскидывали их на воздух, так что те с жалобным воем падали на землю. Тем не менее собаки, давно освоенные с этой охотой, снова поджидали удобного случая, чтобы вскочить кугуарам на спину и вонзить в них свои острые зубы, а те убийственным ударом лапы, вооруженной когтями, смахивали их, словно мух, и стремительно неслись дальше.

Один кугуар, раненный несколькими стрелами и окруженный собаками, упал со страшным ревом, взрыв песок судорожным движением когтей.

Канадец добил его, всадив пулю ему в глаз.

Но оставался второй кугуар, еще целый и невредимый, ловкие прыжки которого ставили охотников в тупик.

Утомленные собаки уже не смели подходить к нему близко.

Кугуар забежал в ту сторону, где стояла Цвет Лианы, круто свернул вправо, одним прыжком перемахнул через индейцев, двое из которых упали на землю с огромными рваными ранами, и встал прямо против молодой индианки.

Бледнее смерти, с померкшим взором, безотчетно вытянув руки вперед, Цвет Лианы испустила глухой крик и лишилась чувств.

Два крика ответили на ее крик, и в ту минуту, когда кугуар хотел броситься на девушку, два выстрела поразили его прямо в грудь.

Кугуар круто повернулся к новому противнику.

Перед ним стоял граф де Болье.

— Не трогайтесь с места! — вскричал он, знаком останавливая спешившихся

к нему Серого Медведя и Меткую Пулю. — Этот зверь мой! Никто не убьет его, кроме меня.

Граф спешился и, с моноклем в глазу, широко расставив ноги, которыми крепко уперся в землю, держа винтовку наготове, прикладом к плечу, ждал неподвижный, как гранитная глыба, устремив на кугуара пристальный взгляд.

От этого страшного ожидания у присутствующих захватило дыхание.

Лев колебался; бросив последний взгляд на добычу, лежавшую в нескольких шагах от него, он с ревом ринулся на молодого француза.

Тот спустил курок.

Животное, судорожно изгибаясь, упало на песок. Граф подбежал к нему, держа наготове охотничий нож.

На мгновение человек и кугуар исчезли в клубах пыли, и в следующую секунду все было кончено; на ноги поднялся победитель — человек.

Цвет Лианы была спасена.

Она открыла глаза, осмотрелась испуганным взором и протянула графу руку.

— Благодарю, о, благодарю! — вскричала она и залилась слезами.

Серый Медведь подошел к девушке.

— Молчи! — грубо остановил он ее. — То, что сделал бледнолицый, мог сделать и Серый Медведь.

Граф презрительно улыбнулся, но ничего не ответил.

ГЛАВА XX. Индейская дипломатия

Серый Медведь не показал вида, что заметил улыбку графа.

— Теперь тебе лучше, — сказал он Цвету Лианы мягче, чем заговорил сначала, — садись на лошадь и возвращайся в селение, тебя проводит Красный Волк. Как знать, — прибавил он с тонкой индейской улыбкой, — нам могут встретиться другие кугуары, а ты их так боишься, что, думаю, я оказываю тебе услугу, прося удалиться.

Девушка опустила голову, все еще дрожа, и села на лошадь.

У Красного Волка вырвалось невольное движение радости, когда вождь назначил его девушке в провожатые, но Серый Медведь не заметил этого, весь поглощенный своими мыслями.

— Стойте! — вдруг прибавил Серый Медведь. — Живые кугуары пугают тебя, но ты ценишь их мех; я подарю тебе шкуры этих кугуаров.

Никто не сравнится с краснокожими в искусстве сдирать шкуру с животных; оба кугуара, над которыми уже реяли и вились ястребы, описывая в воздухе большие круги, вмиг лишились своей богатой шкуры, которая по знаку вождя была брошена на спину лошади за Красным Волком.

Почуяв сильный запах, издаваемый шкурами диких зверей, испуганная лошадь взвилась под всадником на дыбы и чуть не выбросила его из седла. Он едва усмирил животное.

— Теперь ступайте, — сухо приказал вождь, подкрепляя свое приказание повелительным жестом.

Цвет Лианы и Красный Волк мгновенно ускакали прочь.

Молодой вождь довольно долго следил за ними глазами, потом опустил голову на грудь, подавил вздох и, по-видимому, погрузился в мрачные размышления.

Через минуту он почувствовал чью-то тяжелую руку на своем плече.