Меткий стрелок

Кольт дернулся, больно лягнул отдачей в руку.

Бамм!

Человек передо мной вздрогнул, не успев вскинуть руку с револьвером, сложился пополам и упал лицом вниз.

— Да что за…. — меня оглушило выстрелом и забило нос пороховой гарью.

Пока я мотал головой и пытался проморгаться, тело несколько раз дернулось на земле и замерло. Потекла темная кровь.

Рядом дружно ахнули люди. Я обернулся. Еще раз поморгал. Нет, ничего не пропало. Деревянные двухэтажные дома, коновязи с лошадьми, загаженная конскими яблоками улица. Кажется, на дворе

лето — солнце так и шпарит.

Женщина в чепце прикрыла рот кружевным платком. Глаза у нее были размером по рублю. А какой-то парнишка, не старше четырнадцати, ухмыльнулся, будто увидел цирковой трюк. Показал мне большой палец. Одобряет?

— Кол зе доктор! — закричал кто-то сзади. Но почему по-английски??

Толпа раздалась, вперед вышел вовсе не врач в белом халате, а грузный мужчина в выцветшем сюртуке с серебряной звездой на груди и аж двумя револьверами на поясе. Его правая рука подрагивала над кобурой.

Мы померялись взглядами. Выстрелит, не выстрелит? Два револьвера против моего одного. А я еще свой сунул в кобуру на автомате… Как там надо стрелять? Вроде одной рукой взводишь курок для скорости, другой стреляешь? Мысли путались, в голове стояла пустота. Кто я? Что тут делают?? Почему понимаю местных?

— Вотс хэппенинг? — я облизал губы, глубоко вздохнул. Слова на английском сами всплыли в сознании.

— Спасибо, что прикончили этого ублюдка, — хрипло ответил мужчина, сдвинув шляпу на затылок. Лицо у него было как печеное яблоко — морщины, шрамы, и глаза холодные, как горная река. — Как звать-то? Акцент у тебя какой-то странный.

— Джон Доу, — соврал я первое, что пришло в голову. Про акцент проигнорировал.

— Я шериф Мак-Кинли — «печеный» подошел к телу, потрогал его. Крикнул толпе — Он мертв. Расходитесь! Это была честная дуэль.

Потом повернулся ко мне:

— Обыскивать Торнтона собираешься? По закону все, что на теле, твое.

Я опять на автомате кивнул, заторможенно побрел к телу. Все было словно в тумане. Знаю язык, но не знаю, кто я и что тут делаю. Как здесь оказался и кто такой — вот вопросы из разряда «ответ нужен прямо сейчас!».

Я присел на корточки рядом, проверил карманы — сначала внутренний, потом нагрудный и боковые. Все, что находил — сваливал рядом. Медный ключ с биркой под номером 7, портмоне, десяток монет. Обычные центы. Кольт Торнтона был красив: рукоять из оленьего рога, ствол с гравировкой в виде дубовых листьев. За голенищем сапога в специальных ножнах был вложен граненый кинжал. Его я тоже забрал. Финальной находкой стала серебряная пряжка в форме оленя. Или лося? Не разберешь. Отлито грубо, будто ребенок делал.

Посмотрел в лицо убитого. Рыжий парень, с веснушками лет двадцати. На лице застыла гримаса удивления. Встал, вопросительно посмотрел на шерифа.

— Эх, всему вас нужно учить, молодежь! — шериф опустился на корточки, потом резко дернул подкладку жилета Торнтона. Я услышал тихий хруст пергамента. Конверт, зашитый между слоями ткани.

— Что там?

Мак-Кинли пожал плечами — В чужие секреты лезть не собираюсь. Своих хватает. Наверняка, какие-то проблемы.

Шериф протянул конверт мне, я поколебавшись взял. Одной проблемой больше, одной меньше…

— Пропустим по стаканчику? — Мак-Кинли кивнул в сторону

салуна через дорогу. На нем скрипела на ветру вывеска 'Каньон грехов". — Выпьем за упокой Джесса Торнтона. Плохой был человек, но все-таки божье создание.

Я собрал хабар с земли, распихал по своим карманам. Попутно удивляясь непривычной одежде. Странного вида джинсы, рубашка в клетку, кожаная куртка, ковбойские сапоги. А еще шляпа. Ее я взял в руку, удерживая правую рядом с кобурой.

— Мистер Доу! — шериф покачал головой — Вам нечего опасаться. За Торнтона назначена премия в двух соседних каунти, по пятьдесят долларов за живого или мертвого. Я пошлю телеграмму и после ответа, выплачу вам деньги.

Ого! Убил человека — еще и заработал!

— А как же тело?

— О нем позаботятся. Пойдемте.

В салуне было пусто, пахло табаком и навозом. Шериф швырнул монету на стойку:

— Две порции вашего лучшего дерьма, Мейбл.

Барменша, пожилая темнокожая женщина, явно полукровка, налила виски в запотевшие стаканы, увидела меня, всплеснула руками:

— Убили значит, постояльца?!

— Что ты имеешь в виду? — удивился Мак-Кинли

— Да ссорился он с соседом. Ты же знаешь, я сдаю номера наверху. Как заехал — жест в мою сторону — Сразу сцепился с этим — барменша ткнула пальцем вверх.

Я неопределенно пожал плечами. Как бы соглашаясь, но и не конкретизируя ничего.

Шериф пригубил, прищурившись:

— Откуда метите, Доу? Не видел вас в долине.

Надо что-то отвечать, но что?

— С севера. Искал работу, — я врал, крутя стакан в пальцах. Отдача от выстрела все еще пульсировал в ладони. — А Торнтон… Почему его не взяли раньше? Раз за него назначена награда.

Шериф хмыкнул, вытирая усы:

— Джесс не дурак был. Жил, грабил только на территории резервации — знал, что нам туда лезть запрещено. А вчера зашел тайком в город, по каким-то тайным делам — взгляд шерифа задержался на серебряной пряжке, которую я достал из кармана и начал разглядывать — Говорят, эту штуку он сорвал с шеи убитого индейского вождя. Осторожнее с ней. Банноки очень злопамятны.

Кто такие банноки я представлял смутно, но на всякий случай кивнул.

— Ясно. А у Джесса есть тут родственники?

— Опасаетесь мести? Не стоит. Торнтон был пришлым. О своем прошлом не распространялся. Ясно, что бандит и ганфайтер. В розыскном листе тоже ничего про него конкретного.

Шериф достал лист бумаги, на котором был нарисован Джесс. И нарисован довольно хорошо, сходство было. Вверху было написано — Wanted. Dead or alive. Стало быть «Живым или мертвым». Дальше шло описание Торнтона.

— Сколько стоят похороны?

Я достал портмоне Джесса, пересчитал доллары внутри. Двенадцать баксов. Не густо.

— Гроб пару долларов стоит — пожал плечами шериф — Закопают бесплатно — я скажу могильщику.

Как тут все дешево…

— Вот пятерка — я подвинул купюры к Мак-Кинли, резко опрокинул рюмку в рот. Виски огненной рекой хлынуло в желудок. И тут мой взгляд упал на мутное зеркало позади барменши. До этого она своей грузной фигурой закрывала изображение. А тут сделала шаг в сторону и я увидел себя. И это был не я! Воспоминания потоком нахлынули на меня.