Метод 2. Обратная сторона любви
Шрифт:
– Ты меня как нашел?
– По сигналу. У тебя же датчик под кожей.
– Где?! – Меглин встревоженно дернулся. Мальчик хрюкнул от смеха.
– Повелся… Шутка! У Бергича записано все. Кто, куда, зачем… А кабинет он не закрывает днем. – Мальчик пожал плечами, считая дальнейшие объяснения лишними. Меглин заметно расслабился, криво ухмыляясь, поддерживая смех мальчика, но все еще смотрел с опаской.
– Чай будешь?
– Давай.
Меглин не ожидал согласия и беспомощно огляделся.
– А у меня нет. Может, выйдем… – Показывает
– Ну вот вышел ты. А дальше что? Не думал вернуться? К Бергичу? Там обед. Баня. Праздник, а не жизнь.
– Разобраться надо.
– В чем?
– Дело есть одно.
– Какое?
Меглин молчал.
– Не хочешь, не говори…
– Оно за дверью. Я не помню… Какими-то кусками все… как сквозь пальцы… но я вспомню… точно… Я уже… вспоминаю. А ты куда? К родителям?
Мальчик посмотрел на него удивленно.
– Ты же знаешь… У меня никого. Кроме тебя.
– Меня у тебя тоже нет, – мальчик понимающе кивает.
– Слушай. Я здесь поживу? А?
Меглину по какой-то причине это предложение сильно не нравится, он кривит гримасу.
– Я бы тебя пустил. Но не хочу.
– Понял. Спасибо за чай. – Мальчик спускается по лестнице. Меглин смотрит вслед.
– Стой! Поможешь мне?
Утром Меглин с Есеней приехали в социальную защиту, где после случившегося находилась дочка Деминой – Тася. Есеня поднялась в кабинет к работнице службы, а Меглин пошел во двор, прилегающий к зданию. На площадке сидела Тася. Меглин чуть подтолкнул мальчика, идущего рядом с ним. Он сел на качели рядом с девочкой.
– Привет.
Тася бросила настороженный взгляд, но мальчик выдержал его. Через окно за двором наблюдали Есеня и работница соцзащиты. Они видели, как Меглин разговаривает с девочкой.
– У деток бывает так. От шока замыкаются. Мы чего только ни пробовали – молчит. – Работница соцзащиты грустно вздохнула.
– Что с ней дальше будет?
– Дядя под следствием, насколько я понимаю. Не найдем других опекунов – детдом.
На площадке Меглин продолжал разговор с девочкой от лица мальчика. Качели слегка скрипели, раскачиваясь.
– Мне сказали… С тобой помягче надо. А чего помягче? Что изменится? Что случилось, то случилось. Надо дальше жить. У меня тоже родители умерли.
– И папа, и мама?
– Оба. В один день. Я все видел. А ты?
– Я спряталась.
– И кто это был?
– Дядя Слава… Брат мамин…
Меглин потрясенно посмотрел на Тасю. У Есени зазвонил телефон, с потрясенным лицом она слушала, что ей говорили, и быстро ответила:
– Да. Выезжаем.
Приехав на новое место преступления, они зашли в квартиру. Меглин сразу обратил внимание на картину на стене. На стуле сидел ошеломленный сын убитой, Кирилл.
– Я раз в неделю ее навещаю… продукты приношу… Навещал…
– Она с кем-то еще общалась?
– Нет… Только я у нее… Она и выходила редко, все
Пока Есеня разговаривала с Кириллом, Меглин погрузился в картину, она словно засасывала его, он слышит какие-то голоса, пока Есеня не схватила его за локоть. Со злостью вытолкнув его из квартиры, она пристегнула Меглина наручником к скобе.
– Он не прибрал. Ты видела? Он не прибрал.
– Я больше тебя слушать не собираюсь. Ты больной, ты понимаешь? Ты псих! Ночью Демин уехал из больницы, наружка его потеряла. Он убил ее. Если б я сразу себе доверилась, а не слушала тебя – она была бы жива! Ты это понимаешь?!!
Меглин посмотрел на нее потерянным, виноватым взглядом. Она резко хлопает дверью, садится в машину и берет телефон, чтобы вызвать подкрепление.
В поликлинике Демин в форме уборщика катил уборочную тележку, крикнув кому-то:
– Люся! Ну сколько можно повторять, еду мы в желтые пакеты не бросаем, ну сколько можно…
В начале коридора он увидел, как Есеня с двумя сотрудниками на входе говорит с врачом. Демин заметно напрягся. Они подошли к нему и вместе зашли в комнату отдыха для медперсонала.
– Ну что. Вы нашли его? Того, кто это сделал?
Есеня молча кладет перед Деминым лист бумаги, небрежно сваливает в кучу цветные карандаши.
– Что это значит?
– Нарисуйте что-нибудь.
– Не умею. Никогда не умел.
– А вы попробуйте.
Демин берет карандаш и рисует схематичного человечка.
– Довольны?
Есеня хватает лист бумаги, комкает и рвет его.
– Где вы были вчера? Когда уехали отсюда?
– А вы что, следите за мной? Я не обязан отчитываться!
Он берет салфетку и очищает стол – быстро, нервно.
– Намекаете, я ее убил? Смысл мне? Вам проще на меня все свалить. Не получится. Я на работе был, все подтвердят!
– Напомните, за что вы привлекались?
– Я свое отсидел…
– Освежу память. Два нападения. Жертвы в обоих случаях – женщины. Ты нападал сзади, оглушал, одну пытался задушить, второй угрожал ножом.
Есеня только сейчас заметила, что, убирая стол, он вплотную подобрался к стакану с вилками и ножами и смотрел на нож, сжав губы в плотную нить. Он был на грани истерики.
– Я тогда пил. Теперь бросил. Вы не ищете никого… Вам только дело закрыть!..
Он дернулся, стакан с приборами упал, и нож оказался в опасной близости от его рук, и он неосознанно дернулся рукой к ножу. Есеня отошла к стене, выхватывая пистолет.
– Нож на место!.. Руки!
В этот момент Демин полосует себя по руке, обрызгивая Есеню. Она стреляет ему в плечо правой руки, которой он держит нож.
Уже ночь. Она едет по спящему городу туда, где ждут. Хочется смыть этот день, частички крови и остатки злости на себя и Меглина. Она приходит домой. Не зажигая свет, входит на кухню. Достает и режет хлеб, сыплются крошки, она жует бутерброд. В комнату из темноты входит Женя с ребенком на руках.