Метод 2. Обратная сторона любви
Шрифт:
– Там отпечатки могли быть!
– Нет, не было…
Лихорадочно проводит рукой по шкафу, демонстрируя отсутствие пыли.
– Прибрал он, видишь?..
Меглин медленно перешел в кухню. Там царил идеальный порядок. Посуды в раковине не было, и все стояло на своих местах. Есеня зашла за ним и остановилась у двери.
– Бухала… а чисто. Кто так бухает?.. Не я, точно!..
Дико засмеялся, но Есеня не поддержала этот смех. Он открыл ящики, шкафчик для посуды, взял тарелку и бросил на стол.
– Мокрая! Ушел недавно…
– Кто?..
– С десяти вечера до полуночи, точнее днем скажу… – Антоныч ответил быстро.
– Так он что, до утра здесь сидел? И посуду вымыл?
Пока Есеня разговаривала с Антонычем, Меглин распахнул дверцу холодильника, он явно не находит того, что искал, скользил по полкам, заметив стоящую в дверце бутылку водки, обернулся на разговаривающих Есеню и Антоныча. Из детской комнаты вышел следователь.
– Девочки нигде нет, в школе не появлялась, больницы, морги – нет.
Меглин зашел в комнату и начал копаться в игрушках. Ворошит – ничего. Идет в прихожую.
– Объявляйте девочку в розыск…
– Нет! Не надо… Мишки нет… – Меглин быстро перемещается по квартире.
– Какого мишки?
Есеня бьет пальцем по стене за спиной следака – среди плакатов маленькое фото, селфи, мать обнимает улыбающуюся девочку в пижаме на кровати, с плюшевым мишкой в руках.
– Серьезно?..
Меглин продолжает путь, видит кладовку. По лицу пробегает гримаса мгновенной вспышкой в памяти – крики из ночного сна. Он открывает кладовку и видит, что нижнее отделение завалено тряпками, какой-то дрянью, он убирает их.
– Выходи… милая…
В угол кладовки вжалась дрожащая девочка лет шести с мишкой в руках. В этот момент в квартиру прорывается мужчина.
– Пустите!.. Там сестра моя!..
Демин бросается обнимать сестру. Полицейские сажают его на стул, к нему подходит Есеня и с ходу задает вопрос:
– Когда вы ее видели последний раз?
– Месяц назад… Полтора…
– А живете рядом. Какие у вас отношения были?
– Нормальные… хорошие…
– А почему же вы пришли не сразу? Соседи говорят, вам еще ночью звонили. Из-за телевизора…
– Я был на смене!
– Где работаете?
– Уборщиком. В городской…
Демин плачет. Всем становится неловко.
– Дина… Господи, Диночка…
Есеня протягивает ему стакан воды. Она измазалась в крови, ловя леденец, и кровавый отпечаток пальца остался на стакане. Демин не берет стакан, глазами показывает на стол – Есеня ставит его туда. Демин трясущимися руками достает из кармана салфетки, тщательно протирает стакан, потом пальцы с тщательностью, граничащей с яростью. Есеня обращает на это внимание.
– Пройдитесь по квартире. Может, что-то пропало. Деньги, драгоценности?
Демин бросает быстрый взгляд на шкаф.
– Да откуда у нее драгоценности? Не было никаких драгоценностей.
Демин встал и сделал неуверенные шаги по комнате и вдруг замер.
– Вот это! Тут ничего не было!
Есеня
В центре рисунка был изображен мальчик с книгой, фоном – условный детский мир. Дорога. Домик. Дятел на дереве. Из приоткрытой двери на мальчика надвигается угрожающая темная тень. Мальчик не видит ее. Демин проходит к детской, где сидят Меглин с Верой.
– Верочка…
Шагает к ней, и девочка поднимает голову, видит его и кричит, прячась за Меглина. Ее страх передается Родиону – он тоже суматошно отдаляется, закрывая собой ребенка. После случившегося Меглин и Есеня вышли к подъезду.
– Рыбалку любишь?..
Есеня недоуменно подняла бровь.
– Тебя накрыло, что ли?
Меглин достал из-за пазухи бутылку водки, которую ранее приметил в холодильнике.
– Ну… есть. Порыбачим? Кто клюнет?
Меглин ловко скрутил горлышко, отпил несколькими глотками едва ли не половину бутылки и пошел в сторону детской площадки, оставив бутылку у мусорного ведра. Той же ночью местный алкаш Киря, проходя мимо мусорки, подобрал ее.
– Эй!.. Стой!.. – Есеня быстро направилась в сторону Кири.
Мужчина, оглядываясь, ускорил шаг. Он оставляет бутылку на земле и бежит, подняв руки.
– Мужики, простите, не знал, что ваша!
– Твоя, твоя! Садись, поговорить надо.
Киря наливает вино в складной одноразовый стаканчик, протягивает Меглину.
– А баба твоя будет?
Меглин отрицательно качает головой.
– Динка давно зашилась, уж годика три, ага… Ради дочки. В деревню собиралась переехать, чтобы соблазна не было. Окружение здесь, сам знаешь. А так-то она баба добрая была, я заходил, занимал пару раз. Она уже и деньги взяла, летом собиралась, эх.
Меглин и Есеня переглянулись и решили, что на этом пока можно закончить, ведь информации для анализа было достаточно.
На следующий день у Следственного комитета Женя и Есеня наблюдали за Меглиным, который кружил вокруг уличной пепельницы, как ворона.
– Если это брат, все логично. Ее находят. Он приезжает последним, хотя живет рядом, устраивает для нас шоу. – Есеня пыталась рассуждать.
– У него же алиби, ты говоришь. – Женя внимательно посмотрел на нее.
– Работал в ночную, сослуживцы подтверждают, но отъехать он мог на полчаса. – Есеня продолжает: – Убил, потом вернулся порядок навести?
– Ладно. Мотив?
Есеня пожимает плечами.
– Она квартиру продавала. Деньги взяла. Он убил ее, дочка спряталась. Все сходится.
– А где работает?
– Уборщиком. В больнице. Я у него наколку видела на руке. Возможно, сидел.
– Не он это… – Есеня и Женя оглядываются на Меглина, который смотрит на полную жирных окурков уличную пепельницу. С некоторыми мерами предосторожности приближается к ней по касательной. Оглянувшись по сторонам, пикирует на окурок, хватает и быстро отходит, словно ничего и не было.