Метод Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Тем не менее я внимательно следил за ним, полагаясь на свою интуицию, говорившую мне, что в конце концов он непременно выдаст своего молодого хозяина. Но ничего подобного не произошло.
После почти трехчасовых поисков в верхних покоях мы спустились на первый этаж и в нерешительности столпились в главном вестибюле, стены которого украшала прелюбопытная коллекция оружия – мечи, сабли, щиты, кремневые ружья и алебарды, развешанные в определенном порядке и образовывавшие замысловатые узоры: зигзаги, треугольники, концентрические круги.
Лестрейд колебался, не зная, куда идти дальше, и я догадался, что он пытается отсрочить неизбежный миг, когда ему придется во второй раз обыскать гостиную, а значит, опять повстречаться с грозной леди Арнсворт.
Чтобы
«Куда ведет этот коридор?» – спросил я, указывая на арку справа от нас, за которой виднелась полутемная галерея, убранная старинными знаменами и доспехами.
Он проявил такое самообладание, что, не наблюдай я за ним в этот момент, я ничего бы не заподозрил. Он вперил недвижный взор в противоположную стену, словно на него напал столбняк, а затем, не глядя на меня, бесцветным, механическим тоном проговорил: «В домовую часовню, сэр».
В это самое мгновение я понял, где прячется Гилберт Арнсворт.
«Давайте отправимся туда», – предложил я Лестрейду и, не дав ему времени возразить, зашагал по галерее.
В конце ее находилась тяжелая дубовая дверь, стянутая железными скобами, с большим металлическим кольцом вместо ручки. Она поддалась не с первого раза, но с помощью одного из констеблей я сумел отворить ее, и мы очутились внутри часовни.
Это было вытянутое прямоугольное помещение с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым каменными столпами. Вероятно, оно было сооружено одновременно с западной башней и другими средневековыми частями здания, но дубовые скамьи с их обильной резьбой и красными бархатными подушками, а также великолепный заалтарный экран из зеленого мрамора и позолоченного дерева, располагавшийся у восточной стены, безусловно, появились тут позднее.
Перед искусно выполненным экраном стоял относительно скромный алтарь, представлявший собой не что иное, как стол, крытый куском зеленого бархата, отделанного золотой тесьмой, на котором находились серебряный крест и пара элегантных серебряных канделябров. По обеим сторонам от алтаря стояли высокие мраморные вазы с лилиями.
Мы остановились у дверей. Я украдкой следил за реакцией Лестрейда и Норриса. Дворецкий застыл на месте, будто статуя; даже глаза его перестали блестеть, а профиль, когда я искоса посмотрел на него, казался высеченным из того же камня, что и стены часовни. В противоположность ему Лестрейд явно волновался: он беспрестанно дергался и часто, неровно дышал, словно ему пришлось долго бежать.
Я тотчас догадался, почему он так возбужден и отчего ему не удалось обнаружить Гилберта Арнсворта в часовне во время первого обыска. Благочестивая атмосфера, навеянная ароматом цветов, восковых свечей и торжественной тишиной, повисшей над алтарем и роскошным заалтарным экраном, заставила славного инспектора оробеть и помешала ему тщательно обыскать помещение. Кроме того, я был убежден, что в прошлый раз в часовне или даже на подходе к ней, в галерее, Норрис допустил какое-то невольное движение, внушившее Лестрейду необъяснимую уверенность в том, что Арнсворт прячется где-то в замке.
– Но необязательно в часовне? – перебил я Холмса.
– Видимо, нет, иначе бы он непременно приказал перевернуть там все вверх дном, – ответил Холмс. – Однако Лестрейду – человеку заурядному – свойственны все общепринятые предрассудки, в том числе благоговейный страх перед священными местами, который победил в нем прочие соображения.
К счастью, в отличие от инспектора я не подвержен суевериям. Догадавшись, где именно прячется Гилберт Арнсворт, я решил выманить его из укрытия тем же способом, который позднее использовал в деле Ирен Адлер, а именно сымитировать пожар [61] .
61
В рассказе «Скандал в Богемии» Шерлок Холмс договаривается с доктором Уотсоном, чтобы тот бросил в окно гостиной дома
Кажется, я уже объяснял вам суть этой уловки. Когда женщина думает, что у нее в доме пожар, она пытается спасти то, что для нее дороже всего: замужняя бросается к ребенку, незамужняя хватает шкатулку с драгоценностями. Вы знаете, что Ирен Адлер сразу кинулась к своему тайнику, где хранила фотографию, на которой она снята вместе с королем Богемии.
В деле Арнсворта был применен тот же принцип, правда в этом случае подозреваемому пришлось спасать отнюдь не фотографию, а собственную жизнь (по крайней мере, он так считал). Страх оказаться запертым в доме, объятом огнем, любого человека заставит выбраться наружу, если только ему не свойственна отвага льва, но Гилберт Арнсворт был явно не из этого числа.
В то утро, прежде чем отправиться в замок Арнсворт, я позаботился о том, чтобы сунуть в карман своего пальто коробок восковых спичек [62] и длинный жгут из крученой коричневой бумаги, обильно смазанный дегтем. Поджечь жгут, поднять его над головой и изо всех сил завопить «Пожар!» было делом нескольких секунд. Сразу же повалил едкий черный дым.
Я и вообразить не мог, что после этого начнется форменный бедлам! Норрис со всех ног рванул ко мне, проявив при этом удивительную для человека с таким чувством собственного достоинства прыткость, и попытался отнять у меня жгут. Лестрейд, который, судя по его возмущенному виду, решил, что я спятил, бросился ему на подмогу, а оба констебля застыли на месте и, разинув рты, глядели на это столпотворение, сопровождавшееся нашими громкими воплями.
62
Восковые спички были изобретены в 1832 году Уильямом Ньютоном. Они представляли собой восковые стерженьки, головки которых были покрыты специальной смесью, зажигавшейся при трении о шершавую поверхность. Однако безопасные спички впервые появились в 1855 году в Швеции. При их производстве стал использоваться красный фосфор, не такой вредный, как белый фосфор, выделявший ядовитые испарения. Покрытой окислителем головкой спички надо было чиркнуть по специальной фосфорной полоске на боковой поверхности коробка. – Доктор Джон Ф. Уотсон.
Посреди этого шума и гама я заметил, что зеленая бархатная скатерть, лежавшая на алтаре, вдруг затрепыхалась, словно кто-то невидимый пытался выбраться из-под нее.
Я тотчас швырнул горящий жгут наземь и стал затаптывать его, одновременно дергая Лестрейда за руку и указывая ему на алтарь. Констебли наконец очнулись и начали гасить остатки тлеющей бумаги, а мы с инспектором и Норрисом увидели, как из-под складок алтарного покрова на карачках выполз какой-то человек. Мгновением позже он выпрямился, и мы увидели перед собой Гилберта Арнсворта.
Я немедленно узнал его по описанию ночного портье, переданному мне Лестрейдом, а также по несомненному сходству с матерью. Он унаследовал от нее горделивую осанку и аристократические черты лица, хотя и обезображенные порочным выражением. Впрочем, в течение тех нескольких секунд, когда мы с ним в упор смотрели друг на друга, его лицо выражало главным образом потрясение и ужас.
Как ни странно, он первым из нас пришел в себя. Не успели мы с Лестрейдом и констеблями даже пальцем шевельнуть, как он, подгоняемый, несомненно, отчаянной потребностью в спасении, метнулся к открытой двери, запрыгав, словно заяц, прямо по скамьям.