Метро 2033: Гонка по кругу
Шрифт:
– У тебя есть какие-то важные сведения? – Кухулин внимательно посмотрел на товарища.
– Да, – кивнул Фольгер. – Мне тут сообщили о такой любопытной штуке, как Суд Толкований.
– Что еще за суд?
– Я сейчас все тебе расскажу…
Глава 4
Слепящая пустота
Комнатка хорошо вентилировалась, но Леноре было душно. Ее посадили сюда без всяких объяснений. Впрочем, она и так прекрасно понимала, что превратилась в заложницу чужих игр. Девушка впервые за долгое время ощущала себя беспомощной и совершенно
Ведь муж с легкостью пожертвует ею. Ради идеи, ради революции, ради чего угодно, что сочтет целесообразным. Кто она для него? Песчинка в людском море. Вот он выйдет на поверхность, увидит проклятые звезды, сверкающие ослепительным пурпуром, узнает нечто важное – и не вернется в Полис. Не вернется потому, что решит устроить революцию, как в Десяти Деревнях. А революция не смотрит на личность, она делается для общего блага. И даже если Кухулин не станет затевать смуты, согласится ли он быть рабом ненавистной системы, служить этим… книжникам и воякам? Нет, не согласится. Ленора, вспоминая, с каким хладнокровием он разговаривал с Феликсом, стоящим на коленях перед мертвой возлюбленной, убедилась в равнодушии и абсолютной бесчеловечности мужа.
Быть может, было бы лучше, если бы тогда, в Самарском метрополитене, Кух убил ее. Погибла бы она пацанкой среди банды подростков, без надежды на будущее. Ведь лучше семени вовсе не прорасти, чем подняться зеленым ростком и засохнуть, так и не распустившись в прекрасный цветок.
Лампочка несколько раз моргнула, и Ленора вжалась в стену, со страхом представив, что сейчас погаснет свет, и она окажется в кромешной тьме. Одна. В чужой комнатке. На чужой станции. В чужом подземелье. Может, даже… на чужой планете… в чужой вселенной…
Эта мысль ужаснула девушку, заставила вздрогнуть всем телом. Не зная, что ей делать, как спрятаться от невыносимого одиночества, она нащупала сумку, извлекла из нее новенький противогаз – единственное, что не забрали при обыске. Она нашла его на Полянке, и он показался ей спасением от гнетущего космического кошмара, нависшего над погибшим миром. Ленора, вытерев слезы, спешно натянула противогаз на лицо. И впервые в жизни почувствовала себя комфортно в резиновом наморднике.
– Готовы? – агент Спица испытующе посмотрел сначала на Кухулина, затем на Фольгера.
Оба кивнули.
– Запомните – как выйдем наверх, следуйте строго за мной, все мои команды выполнять безоговорочно! Пойдем в сторону Манежа. Совсем немного пройдем, и в проеме между зданиями можно будет увидеть башню со звездой. Ты, – законспирированный брамин ткнул пальцем в Феликса, – и я следим за избранным, чтобы вовремя удержать его, когда он рванет в сторону Кремля.
Кухулина слегка покоробило то, что Спица назвал его избранным, однако виду он не подал.
– А вам, почтенный, – брамин с подчеркнутым уважением обратился к суператору, – полагаю, хватит нескольких секунд. Потом мы выведем вас из забытья.
Спица, одетый, как обычно, в балахонистый костюм серо-бурого цвета, был вооружен не только кукри, висящим на офицерском ремне,
– Выдвигаемся, – скомандовал Спица, натягивая противогаз.
Фольгер последовал его примеру. Суператор не нуждался в средствах индивидуальной защиты, и потому, готовясь к выходу на поверхность, сосредоточенно потер нос и виски. Тяжелые удары сердца гулко отдавались в ушах. Он нервничал. Почти как обыкновенный человек.
Ночной воздух был морозен и свеж. Кухулин вдохнул его полной грудью. К нему вдруг пришло осознание, насколько люди несчастны. Двадцать долгих лет они прячутся под землей и не могут самого элементарного – дышать без противогазов. Спица с автоматом наизготовку тревожно озирался. Феликс включил фонарь.
Суператор повернул голову, посмотрел на здание – высокое, неуклюже угловатое, опирающееся на длинные колонны. Небо, еще светлое из-за недавно зашедшего солнца, оттеняло тяжеловесный портик, превращая Библиотеку в гигантского монстра, сгущающего зловещую тьму между негнущимися лапами-пилонами. С трудом оторвав взгляд от здания, Кухулин увидел памятник – сидящего бородатого мужчину.
– Достоевский, – глухо прохрипел сквозь противогаз Фольгер.
Суператору неожиданно вспомнились долгие ночи в бункере, проведенные за чтением. Братья Карамазовы, притча о Великом Инквизиторе и о Сыне Человеческом, который, несмотря на избранничество, был изгнан. Потому что справедливость разрушает любую власть. И разговор с Ленорой в доме недалеко от Павелецкого вокзала о путевых знаках тоже всплыл в памяти Кухулина. Вот, перед заветной целью он напоролся на памятник Достоевскому. Что бы это значило?
«Они не готовы, – подумал суператор, досадуя на себя из-за того, что в самый ответственный момент не может сконцентрироваться как следует, – не готовы. Разобщены. Не видят суть. Не готовы!»
– Не везет так не везет! – прохрипел Спица, указывая в сторону Манежа.
Там, всего в сотне метров от брамина, возвышалась грузная фигура животного высотою в два человеческих роста. Зверь был покрыт панцирем из толстых, намертво спаянных друг с другом костных пластин, который заканчивался мощным хвостом с массивной шиповатой булавой на конце. Шея мутанта была закрыта костяным воротником, а на морде торчал огромный рог. И вся эта туша держалась на четырех могучих лапах.
– Цератопс, – выдохнул сквозь фильтр Феликс.
– Дедикур, – сказал Спица, – он не хищник, но подслеповат и очень агрессивен.
Фольгер, чтобы не привлечь внимания, погасил фонарь. Все трое пригнулись.
– Он спит, но сон у него очень чуткий, – продолжал громким шепотом Спица, – его хищники вообще не трогают. Не знаю почему. Может, из-за почти непробиваемой брони, может, отпугивающие ферменты вырабатывает. Он простоит здесь всю ночь. Придется обойти с другой стороны.
Троица уже двинулась было в противоположную от Манежа сторону, как вдруг брамин поднял руку и указал вперед. Кухулин присмотрелся и увидел еще одну гигантскую тушу. Еще один цератопс-дедикур перегородил улицу. Два человека и суператор оказались заперты с обеих сторон.