Метро 2033: Край земли-2. Огонь и пепел
Шрифт:
– НЕ БУДИ МЕНЯ!
– Ну что ж, весьма… Минуточку! Проклятье, это же мое полотенце! – он вернулся в помещение. – Это мое полотенце!
– Теперь это наш флаг, Рон, – категорично ответил Михаил. – «Найди самого могучего воина в стане недруга своего. Возьми его полотенце и обрати его в свое боевое знамя». Сунь-Цзы. «Искусство войны».
Антонио, едва сдерживая смех после выдуманной Михаилом цитаты, наконец, сделал ход.
– Но вы украли мое полотенце! – негодовал здоровяк.
– Сунь-Цзы. Все по фэн-шую, – вздохнул Крашенинников, мотнув головой. –
– Когда я вернусь, у нас будет серьезный разговор! – пригрозил Джонсон, вновь покидая жилище вулканологов.
– Как скажешь, папочка, – фыркнул Михаил.
Карл с раннего утра возился во дворе своего дома-офиса с парой двигателей для моторных лодок, найденных среди руин прибрежных районов Петропавловска еще до цунами. Попытки сделать из двух один рабочий не прекращались уже третий месяц, но шериф Риггз верил в успех.
– Доброе утро! – окликнул его Джонсон, сбежав по склону. Теперь он продолжал свой бег, но делал это на месте.
– Доброе утро, – кивнул Карл. – Как наши гости?
– Чувствуют себя как дома. В шахматы играют.
– Вот и хорошо.
– Ты видел это, шериф? – Рон махнул рукой через плечо.
– Флаг? Да, я заметил. Как и заметил забавное сходство с флагом полковника Гадсдена. Только я не понял, что там написано.
– Там написано: не буди меня, Карл.
– Не буди меня, Карл? Так и написано?
– Да нет же, – махнул рукой Джонсон. – Просто – не буди меня.
Шериф тихо засмеялся:
– Чего-то подобного стоило ожидать от них. У этого русского тот еще характер. Но он мне определенно начинает нравиться.
– Мне тоже, но они с итальянцем сделали этот флаг из моего полотенца.
– Славные парни.
Джонсон прекратил свой бег на месте, подошел ближе к шерифу и, склонившись над ним, недовольным тоном произнес:
– Они украли мое полотенце, Карл.
Теперь шериф буквально начал давиться хохотом.
– Что здесь смешного? – нахмурился Джонсон.
– Да, боже мой, в городе полно разрушенных магазинов! Не там ли ты раздобыл себе это полотенце?! Найдешь еще!
– Но дело не в этом, Карл. Если бы они меня попросили отдать им это полотенце, я бы это сделал. Но они пошли на воровство.
Шериф вздохнул, чуть успокоившись:
– Приятель, это не столько воровство, сколько демонстративное поведение. В том и суть, чтоб ни о чем нас не просить. Они просто показывают, что хозяева этой территории.
– Даже итальянец?
– Разумеется, Рон. Квалья приехал сюда еще до войны и прожил здесь столько лет, что он теперь может считаться полноправным местным жителем.
– Русские с того берега с тобой бы поспорили на этот счет.
– Вот они меня и беспокоят. А эти двое едва ли могут нас беспокоить, – Карл снова рассмеялся. – Даже после того, как национализировали твое полотенце!
Джонсон тоже позволил выдавить из себя смешок.
– Ладно. После пробежки поговорю с ними на этот счет.
– Постарайся стать им другом, Рон. У тебя это
– Разве я не пытаюсь? Очень даже пытаюсь. Но этот Михаил слишком угрюм и неприветлив. И он имеет влияние на остальных.
– И все-таки…
Договорить Карл не успел. Воздух рассек шипящий звук и где-то над головой раздался хлопок. Они даже пригнулись и тут же устремили взоры в небо.
– Черт, что это?! – воскликнул Риггз, глядя на ярко-красную звезду, мерцающую в зените и медленно опускающуюся к земле.
– Кажется, это сигнальная ракета! – ответил Джонсон. – Откуда? Кто запустил?!
Через несколько мгновений они услышали сначала тихое завывание, но с каждой секундой оно превращалось в пронзительный вой, становящийся все громче и громче. Этот звук, наверное, был давно известен во всем мире и не предвещал ничего хорошего. Так завывала механическая центробежная сирена.
– Они точно нас не видят? – спросил Цой, сойдя на берег и поднявшись к Жарову.
– Едва ли, – ответил Андрей, глядя в бинокль. – Иначе переполох уже начался бы. Так что давайте быстрей рассредоточивайтесь.
Прячась в складки местности, Горин вел за собой отряд из восьми вооруженных мужчин и женщин в сторону небольшой полукруглой сопки. Там они заняли скрытные позиции в траве и среди валежника. Еще пять человек, включая Евгения Сапрыкина, подняли по глинистому склону берега старую центробежную сирену, давно снятую с какого-то корабля. Цой помог втащить ее на крутой берег. Затем четверо начали занимать скрытые позиции справа от Жарова и в нескольких метрах от него, используя глинистый берег как естественный бруствер.
Евгений Анатольевич спустился к лодке. Он взял бинокль и еще раз осмотрел окрестности, на тот случай, если где-то может затаиться какой-нибудь неприятный сюрприз. Больше всего его интересовало место к северу от точки их нынешней дислокации. Ряд из трех плавно перетекающих друг в друга возвышенностей. Они не настолько велики, чтоб именоваться сопками. Но холмами называться могут по праву.
В том месте, куда он сейчас смотрел, качнулся стебель кустарника. Едва заметно. Сначала влево, затем вправо. Жанна Хан, наблюдавшая за ним в свою оптику, подала Сапрыкину знак, что все в порядке и они на месте. Вздохнув с облегчением, Евгений Анатольевич поднялся к Жарову и Цою.
– Ну что, готовы?
Александр поднял привязанную к древку тельняшку и кивнул. Жаров склонился над механизмом сирены и сжал ладонью рукоять.
– Готовы. Давай.
Сапрыкин вытянул руку, сжимая в ней сигнальную ракету. Точно такую же, как та, что он подарил не так давно Антонио. Прищурив один глаз и ориентируясь по высоте на Авачинский вулкан, Евгений Анатольевич выбрал оптимальный угол, под которым запустить ракету, и резко дернул шнур. Жужжа, словно шмель-переросток, ракета помчалась вперед и вверх. Жаров тут же принялся вращать рукоятку сирены.