Метро 2033. Белый барс
Шрифт:
Глава 10
Тайны Кул-Шарифа
Истомно, с царской степенностью, солнце понемногу напоминало о своем уходе. Когда-то это было временем вечернего призыва к молитве, и красивый, льющийся человеческий голос с легкостью проникал в каждое окно. Услышав его, человеческие создания спешили поклониться прошедшему дню. Теперь же ему поклоняются только разрушенные здания и изгибающиеся под своей тяжестью деревья и растения. А вместо льющегося голоса человека в пустоты проникали крики хищных животных…
Две конструкции над дорогой, чудесным образом повисшей
Она была прекрасна и непоколебима. Величественна и грациозна. Одновременно легка и неподвижно массивна. Она словно кружилась в танце вместе с облаками, но в то же время стояла на месте – там, где и оставили ее жители, скрывшиеся под землей. Словно перевернутый бутон тюльпана, в этом строении, тем не менее, все устремлялось вверх. Остроконечные пальцы-башенки с полумесяцами на концах пытались словно коснуться голубой ладони неба, в надежде получить от него благословение. Большие витражные окна с расписными узорами позволяли заглянуть в душу этого здания которая, в виде чистой энергии, всегда присутствовала в нем.
Оставив исполосованный черными и желтыми линиями «транспорт» у подножия Кремля, дальнейший путь отряд продолжил пешком. Мечеть было видно уже издалека, но чем ближе отряд подбирался к ней, тем сложнее было оторвать от нее взгляд. Даже Казанский Кремль – обиталище и опора мечети, – был частично разрушен. Но только не она. Преодолев уже приличное расстояние по территории крепости, Тагир вдруг остановился и принялся жадно разглядывать святыню, пытаясь запомнить каждый ее изгиб, каждую волну, каждое подобие сложенного лепестка, замерших в ее стенах, чтобы потом, как отец, не сожалеть о стертых временем воспоминаниях.
– Интересно, а когда умирает город, куда попадает его душа? В ад или в рай?
Хан остановился рядом с ним и тоже замер.
– Пока Кул-Шариф будет стоять, душа этого города никогда не умрет…
– Она просто прекрасна! – выдохнул Тагир.
– Не могу не согласиться с тобой. Это принцесса среди мечетей. Но, боюсь, ты не видел еще более грациозных построек, а главное, наполненных большим для людей смыслом, чем Кул-Шариф. Любая королева важна и ценима в государстве, но почему-то соседка-мечеть в какой-нибудь деревне делала для людей больше, даже несмотря на некоторую неаккуратность в ее исполнении.
– Я согласен. Но эта мечеть была любимицей моего отца, и она очень сильно напоминает мне о нем…
– Значит, нужно срочно попасть внутрь…
– Да, – уверенно двинулся Тагир. – Ты прав.
Хан по привычке осмотрелся вокруг и снова увидел старых знакомых, которые все это время шли за ними по пятам, от самого места их приземления.
– И лучше нам сделать это как можно скорее…
Тагир оглянулся и, увидев целую стаю кяльбов, побежал к остальным. Тридцать метров до входа в мечеть отряд преодолел, словно команда спринтеров – в рекордные секунды. Когда Тагир закрыл за
– Переждем здесь, а затем двинемся к Тайницкой башне, – раздался эхом голос Хана.
Попав вовнутрь, Эжени, Тимур и Алмаз, осматривая нетронутый временем зал, дергали за ручки дверей, но те были закрыты наглухо. Тагир же и Хан остановились в центре холла, у постамента с выполненной в миниатюре мечетью под куполом.
– Удивительно, что мародеры до сих пор не растащили всю эту красоту. Люстры на месте, плитка так же ровно сложена, даже это чудо под куполом застыло в вечности. – Тагир приложил руку к стеклу и заглянул вовнутрь, смахнув с купола слой пыли. – Но разве так она выглядит на самом деле?
– Это копия первой мечети, которая была разрушена уже очень давно. Ходят слухи, что она была сделана из чистейшего золота. – Хан тоже прислонился к стеклянному куполу. – Какими бы не были люди, Тагир, даже самые черствые из нас знают, что можно трогать, а что нельзя.
Поскольку любое промедление могло обернуться катастрофическими последствиями, с одной мысли Хан тут же перескочил на другую.
– Алмаз, постарайся найти путь наверх и осмотреться. Тимур, ты пока ищи вход в музей. Он должен быть где-то в подвале. А мы осмотрим этот этаж.
Оставив купол в покое, Тагир, Эжени и Хан двинулись к центральным дверям, ведущим в основной молельный зал. Как Тагир и предполагал, в нем тоже все было на месте, как и десятки лет назад. С одним только изменением – все было укутано плотным ковром пыли, согревающим мечеть холодными ночами и днями. Простор завладел их умами. Такого простора и глубины красот ни на одной станции и в помине не было. Эжени сразу же засмотрелась на золотые иероглифы, расположенные в предкупольном основании. Хан тут же пояснил, что это девяносто девять имен Аллаха, означающие каждое из его качеств. Но больше всего ее поразила люстра, сложенная из синих, зеленых и золотых ромбиков, сверкающая неестественно ярко для всего остального интерьера.
– Как такое возможно? – восторженно выдохнула Эжени.
– Понятия не имею! – поддержал ее Тагир.
– Она так похожа на цветок или даже на крылья! Крылья бабочки!
Тагир с некоторой настороженностью посмотрел на Эжени.
– Это где ж ты таких бабочек видела?
– А я и не видела! Но мне представляется, что они выглядят именно так…
– Поверь мне, это совсем не…
– Тагир! – расплылось по залу громкое эхо. Это был Алмаз, нашедший-таки выход к верхнему этажу.
– Ну что там, Алмаз? – поинтересовался Хан.
– Ничего интересного. Ни намека на кяльбов или на что-то еще. Я сейчас спущусь к вам. Или лучше вы поднимайтесь. Отсюда вид лучше.
– Мы сюда не видами пришли любоваться! – прокричала Эжени.
– Ага! А несуществующими бабочками! – передразнил ее Тагир.
– Да ну тебя! – обиделась Эжени. – Лучше б не говорила! – девушка снова взглянула на люстру и немного удивилась. – Эм, а такое возможно?
– Что такое? – подошел к ней Хан.