Метро 2033. Отступник
Шрифт:
Неожиданно вождь поднял руку и громко сказал:
– Кажется, я понял, что мы должны делать, слушайте… – его ядовито-зеленые глаза полыхнули ликующим озарением, в них загорелся азарт хищника, который, убегая от более сильного врага, все же надеется заманить зверюгу в ловушку и попытаться убить.
Кислову вспомнилось далекое прошлое, когда он уволился из армии, а потом оказался в федеральном розыске и готовился к убийству губернатора. Да, ядерная война спутала все планы, а ведь если бы не она… о, какой мог получиться резонанс! Но если исход смертельной битвы неизвестен, когда существует опасность погибнуть самому, это именно и есть настоящий драйв… Давно забытый.
– Ну, и как долго нам лицезреть твою сияющую морду? – спросил шаман. – Выкладывай, Валера, что
Ольга Михайловна неодобрительно ойкнула, а судья в очередной раз сделал замечание:
– Ян, перестань!
– Значит так, – начал вождь. – Нападут на нас, скорее всего, утром. Эти двое, которых мы не укараулили, как их там… Артур и Анна, несомненно, будут проводниками. Они приведут отряд к Набережной Откровения или к моим угодьям, то есть туда, где они бывали. Но они не знают про коровники в Приморском парке. Парк сейчас разросся настолько густо, что стал почти как джунгли. Туда эвакуируем кормящих матерей и ребятню, разобьем их на тройки, чтобы старшие присматривали за малышами, четко разъясним им задачу и даже проведем тренировки. Надо устроить небольшие схроны с водой и пищей, так что маленькие группки будут прятаться там неделями. Сейчас лето, можно спать под открытым небом. Эту часть подготовки на себя возьмет Ян и его охотники. Далее. Вторжение будет либо по Мариупольскому шоссе, либо с юга, если отряд пойдет вдоль Азовского моря. С севера они не пройдут, но в любом случае, наши разведчики, полагаю, сумеют обнаружить врага задолго до Запретной зоны. Вот только с передачей информации будут трудности, противник услышит звуки свистков и поймет, что мы их засекли.
– Молодое поколение, в отличие от людей, способно воспринимать ультразвук, – сказал Дрожжин. – У меня имеется небольшой запас ультразвуковых свистков для собак. Если не хватит, можно попробовать сделать из жести еще несколько за сегодня-завтра.
– Отлично! – обрадовался Кислов. – Итак, главная цель – любыми способами задержать противника до заката, не дать ему слишком рано пробраться к Набережной Откровения, для чего тройки наших бойцов буду показываться врагам в отдалении, имитировать атаку, а потом растворяться в городе. Это будет отвлекать их силы на преследование невидимок, и они будут терять время. А ночью мы атакуем их лагерь. И вот тут нам помогут старые добрые коктейли Молотова с химическим запалом и самодельные бомбы. Полагаю, за сегодня мы изготовим нужное количество.
– И еще одно, самое важное, – вмешался Олег. – В первую очередь нужно убить видящую, она обязательно будет в отряде.
– Видящую? – удивился Кислов.
– Да, – кивнул Олег, холодея при мысли, что видящей как раз может оказаться Аня. – В Лакедемоне есть девушки, способные даже через стены чувствовать людей и животных. Она увидит прячущихся нуклеаров на расстоянии до трехсот метров и выдаст их убежище…
– Что ж, все ясно, такую девушку нужно ликвидировать в первую очередь, – подвел итоги вождь. – И, пожалуйста, Ольга Михайловна, не начинайте эту песню, что «порядочные мужчины не воюют с женщинами». Среди солдат врага для меня нет ни женщин, ни мужчин, а только боевые единицы, которые надо уничтожить. Если вопросов больше нет, проголосуем за предложенный план действий.
– А ты, Валера, считаешь, что ночью бутылок с зажигательной смесью и бомб будет достаточно для уничтожения агрессора? – судья провел рукой по пышной бороде. – В любом случае, без потерь с нашей стороны не обойтись.
– Не обойтись, – подтвердил Кислов. – И, боюсь, погибших будет много, но это, как ты любишь выражаться, осознанная необходимость.
– А если так? – спросил Дрожжин, чуть подогнув острый край резонатора и дунув в сопло.
Илья, стоявший поодаль, напрягся, прислушался к тишине и кивнул:
– Так немного лучше, только собачьи свистки все равно громче.
– Ну, само собой, – согласился судья, – ты не сравнивай технологии до Великой Катастрофы и мои самоделки из консервных банок.
Вечерело, и наступало время отправляться к набережной. Час празднества приближался.
– Ладно,
Юный нуклеар схватил лук, топорик, повесил на шею собачий свисток и торопливо ушел.
Время и правда поджимало, но Дрожжин продолжал сидеть в мастерской, все дальше уходя в раздумья. Сегодняшнее заседание Небесной Канцелярии всколыхнуло воспоминания, упрятанные в темных закоулках души, которые он не то чтобы стремился вычеркнуть, – в них не было позорного, но не хотел тревожить давно уснувшую боль и вновь переживать наполнявший их ужас.
Еще в самом начале, когда этот парнишка, Олег, появился у границ Запретной зоны, неясное предчувствие тоненько кольнуло судью, но как было отказать в помощи беглецу, спасавшему своего ребенка? Тем более малышка принадлежала к нуклеарам…
Однако следом пришли каратели, и вот их-то следовало уничтожить без всякой жалости. Уже тогда, после первого допроса, Дрожжин прекрасно понял, кто такой Артур, кто его родители, и будто раскаленную иглу вогнали в самое сердце. Как видно, в старой драме (которая, как казалось Леониду, началась и закончилась двадцать один год тому назад) еще не была поставлена последняя точка. Судьба словно злорадно скалилась, обнажая острые клыки и раздирая зажившие раны.
Нда… Оказывается, капитан ВДВ Антон Орлов сделал неплохую карьеру… Антоха, дитя улицы, главный заправила и хулиган Собачеевки дорос – смешно сказать! – до «царя» заштатной деревеньки. Да и Светлана-Лисёнок оказалась на высоте: Верховная жрица Храма Славы…
«…худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами…» – произнес про себя Дрожжин строки поэта, которым когда-то зачитывался.
Да, Лёня Дрожжин воспитывался если и не в тепличных, то близких к тому условиях. Он рано потерял отца, а мама, школьный учитель литературы, постаралась оградить сына от жестокостей мира. Она погрузила его в прекрасную иллюзию, в сказку о вечной любви, где всегда добро торжествовало над злом, где побеждал принцип ненасилия, где все были хороши, благородны и честны. Чего только стоили ее рассказы о горящем внутри каждого сердца прекрасном огне созидания, о Божьей искре вдохновения…
В тот злополучный день, когда началась война, когда любимая вместе с Орловым и его бандой умчались на джипе, несостоявшийся преподаватель Южного Федерального Университета Лёня Дрожжин окольными путями пришел в город…
Лёня уже понял, что теперь надо держаться подальше от людей, поэтому он, осторожно пригибаясь, прятался за росшими вдоль улиц деревьями и старался не выходить на открытые места. В голове крутились и перемешивались фразы из книжек, которые он знал почти наизусть: «Белый Клык», «Зов предков» и еще «Морской волк» Джека Лондона. Возможно потому, что вся планета неуклонно превращалась в бандитскую Аляску времен золотой лихорадки или шхуну жестокого и безжалостного капитана Ларсена, только волки новой эпохи готовились рвать глотки овцам не за унцию благородного металла, а за кусок черствого сухаря. Мир стремительно погружался в ледяной мрак, в лютую безнадежность. Лёня знал, что не выживет; в этом Антоха Орлов был прав. Не способный на убийство, не умеющий украсть, не научившийся даже обманывать, парень пробирался к единственному родному человеку, который, безусловно, никогда не предаст, не убежит в тонированный джип, но без раздумий поделится последней крохой хлеба. Он шел, куда звало его сердце – к маме.
Вечерние переулки наполнялись стремительно дичающим согражданам. Разумеется, за один день налет цивилизации не мог быть полностью смыт гремучей смесью, состоящей из дармового алкоголя, чувства безнаказанности и первобытного ужаса. Но неделю спустя, и Лёня это отчетливо понимал, культурный слой облезет с людей, подобно плавящейся под действием газовой горелки краске с автомобиля. И останется лишь незамутненная первозданная тьма. Парень страшился встречаться с ней в бездонной пустоте людских сердец. Он вообще дико боялся, но все же шел, шел и шел вперед.