Мэвр
Шрифт:
«Твою мать, Ётса. Где же ты?» — думает журналист, наблюдая за переулком, из которого стриж обычно появлялся. Прошло уже около десяти минут, а мальчишки всё нет. Самур как раз раздумывает, закуривать ли следующую сигарету, когда сзади кто-то кашляет, и журналист, вздрогнув, резко оборачивается. Рука скользит в карман плаща,
Ётса, как обычно чумазый, в огромной безразмерной куртке, ковыряет в носу и ехидно улыбается.
— Дяденька, а не угостите папирской?!
— Мал ещё, — хрипло отвечает Самур и сплёвывает в сторону. — Чего на хвосте принёс?
Ётса быстро пересказывает последние новости преступного мира. Сведений немного, Хагвул едва пришёл в себя. Оплакивают погибших, и Мраанен строго-настрого запретил грабежи, вымогательства и афёры. Большая часть «ночной братии» сейчас работает на разборках завалов и оперативно организованных стройках.
— Кувырла сказал, что не досчитался своих, — как бы между делом бросает парнишка в конце.
— Погоди-ка. Кувырла — это главный по щипачам Мэгила?
— Ага.
— В смысле не досчитался? Погибли или сбежали?
— Погибших посчитали на раз, дядь. В том-то и дело. Из города сейчас почти не выбраться, их бы быстро замели, так что не бегли они.
— Разборки?
— Дядь, нет сейчас никаких разборок. К тому же, с кем щипачам-то разбираться?
— С вами, например.
Ётса хмурится и качается с носков на пятки.
— Ну, положим, у нас есть кой-какие тёрки…
— Ётса, мне начхать на ваши тёрки. Куда делись щипачи?
— В том-то и дело, Кувырла не знает, — отвечает мальчишка и наклоняется вплотную к Самуру. — Говорят, даже Мэгил не знает, что к чему.
Журналист мотает головой и хватает мальчишку за руку, уже опускающуюся в его карман.
— Ты мне лапшу…
— Ну,
Самур удивляется такой реакции. Обычно Ётса спокоен, разве что ехидничает, но жизнь на улице самого робкого сделает последним наглецом. Он и сейчас пытается казаться таким, но теперь Самур видит за нахальством беспризорника страх.
В конце улицы кто-то истошно вопит, но уже через секунду крик обрывается характерным бульканьем. Ётса застывает, выхватывает мешочек с монетами из рук журналиста и бросается наутёк. Самур, прийдя в себя, бежит на крик.
Всё кончено. Человек полу-сидит, опираясь на стену. Орудие убийства валяется рядом: тесак для мяса со сколотым лезвием и деревянной рукояткой, кое-как перемотонной грязной тряпкой. Кровь тёмной лужей растекается вокруг сидящего. Журналист ещё только приходит в себя, а от стены уже отделяется массивная тень и в одно движение оказывается рядом с Самуром. Вспыхивают янтарные глаза. Журналист сдавленно пищит.
— Не надо…
— Пытался спасти, — перебивает незнакомец, — но не успел. Ты кто?
Голосе незнакомца исполнен спокойствием.
— Самур Накхон, журналист «Глашатая Хагвула».
Незнакомец ругается в сторону. Самуру кажется, что скрипят ржавые шестерёнки.
— Хавгул только что пережил осаду, так что не стоит ему знать о своих новых соседях. Хорошо?
— Это с… сделал микнетав?
— Если бы, — бурчит незнакомец.
— А вы из них?
Незнакомец улыбается. Белоснежные зубы с острыми клыками на фоне темноты выглядят угрожающе.
— Зови меня Стражем. А новость придержи. Я найду тебя, как что-нибудь выясню.