Меж двух миров
Шрифт:
21 марта 1962 года. «Дела идут прекрасно. Джон всё ещё даёт о себе знать, причём подчас самыми неожиданными способами. Недавно мы с друзьями ехали в машине по извилистому шоссе, и водитель наш задремал. Неожиданно я почувствовала тяжесть на бёдрах — это был Джон! В ту же секунду шофёр крутанул руль, выехав практически из кювета, а потом потёр шею ладонью. «Вот спасибо, что шлёпнули, — говорит, — я действительно стал засыпать». Ещё мгновение, и катастрофы бы не миновать!.. Джон теперь много беседует со мной о здоровье. Говорит, пора начинать за кожей следить: отказаться от рыбы и шоколада…»
Здорово, когда о тебе бесплатно заботится дух-медик, не правда ли? Но так
Секс из подземелья
Рассуждая о проблеме повторного брака на аналитической кушетке, вдова почившего издателя призналась мне, что отвергла руку и сердце старого верного друга только потому, что не смогла забыть угрозы мужа: «Я вернусь и задушу тебя, если ты ещё раз выйдешь замуж», — заявил он перед самой смертью. Год спустя друг её тоже умер, оставив более миллиона долларов — сумму, которая могла бы решить все финансовые проблемы этой женщины до конца её жизни. Увы, страх перед местью покойного супруга оказался сильнее благоразумия. Эта трагикомичная история даёт нам удобный повод для того, чтобы задать несколько вопросов.
Первое: если человек действительно не умирает, а лишь претерпевает некое «изменение», остаются ли жить любовь и ревность? Способны ли ощутить их силу живущие в этом мире?
Второе: если любовь бессмертна, означает ли это, что дух умершего способен сохранить также и интерес к сексу?
Третье: представляет ли сексуальный маньяк с того света какую-либо опасность для тех, кто пока ещё пребывает здесь?
К вопросам такого рода принято относиться скептически: очень уж велик соблазн окунуться в поиске ответов в тёмный омут спиритизма. Однако неблагоразумно было бы и сбрасывать их со счетов: тот же пример со вдовой издателя показывает, что страх перед ревностью мертвеца — независимо от того, верит ли человек в загробную жизнь, или нет, — может перерасти в серьёзную психологическую проблему.
Итак, обладают ли обитатели иного мира сексуальной активностью, и способны ли мы, живущие здесь, ощутить её на себе? Оккультная школа даёт в целом утвердительный ответ на этот вопрос. Институт брака смертен, в этом согласны все, но люди, любившие друг друга при жизни, сохраняют взаимную привязанность и по её завершении. Может сохраниться и половое влечение — впрочем, тут всё зависит от того, на какой ступени духовного развития находился усопший: плотские утехи в мире ином заботить могут лишь самую примитивную сущность.
Вопрос о том, могут ли сексуальные притязания мёртвых так или иначе ощущаться живыми, представляется на первый взгляд до неприличия абсурдным и воскрешает в памяти фантомы средневековья, от которых хотелось бы избавиться навсегда. Я имею в виду так называемых «демонов-любовников», инкуба и суккуба — разнополых бесов, считавшихся в те времена слугами ада. Казалось бы, серьёзный разговор на эту тему в наши дни — дело в высшей степени неразумное, однако, стоит только предположить, что вместо «бесов» мы имеем дело с непокойными душами умерших, как дело меняется и перед нами открывается путь к психологическому и психоаналитическому осмыслению проблем, связанных с «заоблачным» сексом.
Не хотел бы пересказывать тут истории об инкубах, с которыми мне приходилось сталкиваться во врачебной практике (упоминания о них вы найдёте в других моих книгах). Куда любопытнее обратиться к свидетельству отца Синистрати, монаха-францисканца из Амено, жившего в XVII веке. В посмертно опубликованной книге «Демониальность. Инкубы и суккубы» (Париж, 1779 г.)
«Иеронима продолжала оказывать злодею сопротивление, достойное всякого восхищения, пока наконец, устав от этих бесплодных ухаживаний и одновременно распалённый донельзя столь презрительным к себе отношением, инкуб не принялся жестоко избивать свою жертву. После каждого удара на теле несчастной женщины появлялись синяки и ссадины; они видны были день-другой, а потом внезапно исчезали. В тот момент, когда она брала на руки свою маленькую девочку, он вдруг выхватывал дитя, возносил его на крышу к самому краю водосточного жёлоба и куда-нибудь там припрятывал, никогда не причиняя, впрочем, ребёнку серьёзного вреда. Иногда он сдвигал с места мебель или вдребезги разбивал кастрюли, тарелки и прочую домашнюю утварь, а потом в мгновение ока восстанавливал их в прежнем состоянии.
Однажды ночью, когда Иеронима почивала с мужем в постели, инкуб, явившись в своей привычной форме, настойчиво потребовал от возлюбленной услаждения похоти, чему та по обыкновению своему воспротивилась. Исполнившись злобою, он убрался восвояси, но вскоре явился вновь — с грудой плит, коими жители Лигурии обычно мостят крыши своих домов. Из этих плит демон воздвиг вокруг кровати стену до самого потолка, вследствие чего супругам, дабы покинуть постель, пришлось воспользоваться лестницей. Плиты стены, однако, не были скреплены известковым раствором: вскоре хозяева сумели её разрушить, а строительный материал сложили в углу. Приходившие в дом люди видели эти плиты в течение двух дней. Затем оне исчезли».
После того, как Иеронима приняла обет послушания, пообещав 12 месяцев носить монашеские одежды, внимание демона к ней на время ослабло. Но вот торжественная процессия сопроводила женщину в церковь Св. Михаила где, по свидетельству отца Синистрати, произошло буквально следующее: не успела Иеронима ступить на церковный порог, как вся её одежда исчезла и вознеслась, словно в порыве ветра, оставив несчастную совершенно нагой. К счастью в толпе нашлись два кавалера преклонных лет: увидев, что произошло, они поспешили сбросить с себя плащи и прикрыть по мере возможности женскую наготу, после чего посадили Иерониму в коляску и отвезли её к дому. Похищенные одежду и украшения инкуб возвратил лишь по прошествии шести месяцев… Утомительно было бы рассказывать обо всех ухищрениях демона. Достаточно будет заметить, что он продолжал искушать Иерониму на протяжении нескольких лет и оставил свои попытки лишь после того, как окончательно удостоверился в том, что зря тратит время и силы.
Священники из Павии приложили массу усилий к тому, чтобы как-то обезвредить инкуба. Странно, что они не воспользовались рецептом, предложенным Плинием: «Возьми глаза, язык, печень и потроха дракона, вывари их в вине, оставь всё это для охлаждения на ночь, а начиная со следующего дня смазывай снадобьем жертву инкуба каждое утро и каждый вечер…» Должно быть, в Павии к тому времени драконы перевелись окончательно.
Как парапсихолог должен обратить внимание на то, что поведением своим инкуб очень напоминал полтергейста. Он бил посуду, таинственным образом похищал и возвращал обратно вещи (сегодня мы называем это аппортом) и телепортировал младенца туда-сюда. Единственное, что кажется нам в диковинку, так это всепоглощающая сексуальная страсть инкуба. А чего стоит стена, воздвигнутая вокруг супружеской постели! Подобных примеров изобретательности полтергейст в истории парапсихологии ни до, ни после не оставлял.