Меж трех времен

Бушков Александр Александрович

— И что? — не без азарта спросил Кузьминкин.

— А нарвались на какую-то непонятную банду. Может, это была и не банда вовсе, а самые что ни на есть правительственные войска… В общем, едва успели добраться до машины. Один получил саблей, хорошо, что вскользь, другому засадили в ногу вот эту самую свинчатку… — Мокин передернулся. — Нет уж, в те времена меня на аркане не затянешь, предпочитаю что-то более цивилизованное и не вижу других альтернатив, кроме восемьсот восьмидесятого…

— А почему не пораньше?

— Пораньше было меньше комфорта, — серьезно объяснил

Мокин. — К восьмидесятому стало уже появляться и электричество, и телефоны. Машин, правда, не будет, ну да бог с ними, не принципиально. Надоело мне здесь, Аркадий Сергеич, не вижу никакой перспективы, а за бугор сваливать тем более глупо, там все поделено и шлагбаумами разгорожено…

— У меня в голове не укладывается, — признался Кузьминкин.

— Думаете, у меня укладывалось? — фыркнул он. — Юлька, ущипника нашего консультанта, а то у него такая физиономия лица, словно собрался срочно проснуться…

Его очаровательная пассия, улыбаясь Кузьминкину, протянула узкую ладошку с холеными ногтями и так ущипнула с вывертом, что он едва не взвыл.

— Не действует, — ухмыльнулся Мокин. — Никто почему-то не просыпается. Значит, ничего и не снится.

Помотав головой — и ничуть не сомневаясь, что бодрствует, — Кузьминкин протянул:

— А вы меня, часом, не разыгрываете?

— Ночами не спал, думал, как бы мне вас разыграть, — обиженно покривился Мокин. — Нет у меня других забав…

— Ну, какое-нибудь идиотское пари. Про вас всякое говорят…

— Про меня?

— Нет, я вообще, про новых русских…

— А что — новые русские? — пожал плечами Мокин. — Люди как люди. У меня дома книг больше, чем вы в жизни видели, между прочим. Все первоиздания — и Казанцев, и Ванюшин, и «Зарубежная фантастика», вся серия…

— Хорошо, — сказал Кузьминкин в полнейшем смятении мыслей и чувств. — Что же выходит — вы мне такие деньги заплатили только за то, чтобы задать пару вопросов да рассказать про машину времени?

— «Отнюдь, — сказала графиня»… — усмехнулся Мокин. — Планы у меня идут гораздо дальше… Я же сказал — это аванс. Пойдете со мной туда, — он не спрашивал — утверждал.

— Я ?!

— Без консультанта мне там не обойтись. А вы здорово волокете в тамошних делах.

— Я не могу, у меня работа…

— Уладим, — сказал Мокин уверенно. — Никто в вашем ученом заведении и не пискнет. И потом, я вам вовсе не предлагаю с маху туда переселяться. Сам пока не собираюсь. Нужно съездить, осмотреться, приноровиться… Скоро и поедем на пару дней. Я с Юлькой. А заодно и вас прихватим. Только не надо делать дебильную физиономию и орать: «Вы серьезно?» Сказал уже — я серьезно.

— Это здесь, в Шантарске?

— Ну что вы… Я же говорю — в России. Как мне объяснили, путешествовать можно только в то самоеместо. Отсюда мы попадем только в ранешний Шантарск, когда еще не было Транссиба, две недели до России добираться придется… Из данного места можно попасть в какое угодно время, но обязательно в то же самое место. Логично, в общем, такой вариант фантасты тоже просчитывали… Уж я-то помню, я ведь все свои книжки прочитал, не для красоты покупаю.

— Не знаю даже…

— Три

тысячи баксов, — сказал Мокин небрежно. — За участие в ознакомительной поездке. Вы посчитайте-ка, сколько лет придется за такие деньги корячиться… У тебя шанс, Сергеич. Извини за прямоту, хрен тебе когда такое выпадет… У тебя два киндера, жена, как рыбка об лед, бьется, чтобы на твои гроши выжить, а она у тебя, Дима авторитетно свидетельствовал, женщина весьма даже симпатичная, ей по-человечески пожить охота… Ну?

— Это же опасно…

— Как же опасно, если розыгрыш? — иезуитски усмехнулся Мокин. — Сам говорил, разыграли меня…

— Да нет, я начинаю верить… Потому и опасно. — Кузьминкин с тоской покосился на бутылку, и Юля, подчиняясь властному жесту Мокина, щедро плеснула ему коньячку. — Закоротит что-нибудь — и разлетимся на атомы. Если вы столь заядлый читатель фантастики, должны понимать.

— До сих пор пока не закорачивало. Бог не выдаст, свинья не съест.

— А если там застрянем? Насовсем?

— Вот это уже пошел деловой разговор… — сказал Мокин без всякого неудовольствия. — Риск есть, конечно. Как и в самолете, кстати, и даже в лифте. Только вот что мне приходит в голову… Если мы вдрызг разлетимся на атомы, это будет мгновенно. На случай, если застрянем, я заранее возьму в карман пригоршню брюликов. По миру не пойдем, с моей башкой и с вашими знаниями, притом, что знаем многое наперед, выйдем в люди так или иначе. Мы ж можем задешево прикупить у англичан алмазоносные районы в Южной Африке — тогда там алмазов еще не открыли — и зашибать деньгу, Можем податься в Штаты, можем… да вы представьте, что мы только сможем! Мы же наперед все знаем, а они — нет!

— А если зашвырнет к Иоанну Грозному? Или вообще к динозаврам? Ваши любимые книжки кучу подобных неприятных вариантов предусматривают — я сам фантастикой когда-то увлекался…

— Вот это и будет главный риск, — серьезно признал Мокин. — Сам думал о таком повороте. И все равно… Стоит овчинка выделки. Тут все зависит оттого, какой вы человек. Если хотите и дальше копейки считать, неволить не буду. Прозябайте дальше. И будет жена помаленьку звереть, а детишки слаще паршивого «Чупачупса» ничего и не увидят…

— Ниже пояса бьете, — тихо сказал Кузьминкин.

— Я? Бью? — изумился Мокин. — Да помилуйте! Я вам предлагаю либо ослепительные перспективы, либо, в крайнем случае, три тонны баксов. В конце-то концов, не тяну я вас со мной переселяться насовсем. Дело хозяйское. Ну, а если надумаете — прикиньте. Особняк купите, лакеи на стол подавать будут, детишек отдадите в Пажеский корпус…

— А потом будет семнадцатый год? Когда детишки вырастут?

— Так мы же знаем все наперед! Забыли? Когда стукнет Октябрь, не будет в России ни наших детишек, ни внуков. — Он хитро прищурился. — А может — и того проще. Пошлем в Казань надежного человека, того же Диму, чтобы подстерег Володьку Ульянова да приласкал кирпичом по темечку. Тогда и посмотрим, кто из писателей прав насчет хроноклазмов… Чуете перспективы? Ну, решайтесь быстренько. Мужиком будете или — дальше голодать в бюджетниках?