Между А и В
Шрифт:
До адреса ехать еще около часа, поэтому Ася, заметив первый попавшийся магазин, кое-как выбралась из затора и припарковала машину в свободном кармане. Она помассировала затекшую шею и выбралась из автомобиля.
Супермаркет был стандартный, как и все в этом городе. Овощи, фрукты, спиртное, сдобные булочки и молочные изделия зазывали покупателя разными ухищрениями. Сгущенное молоко предлагало купить его за полцены, шоколадные батончики продавались два по цене одного, оливки обещали возврат части суммы на карту. Заманчиво, конечно, но, если посудить, кругом обман, да и только.
Выбрав продукты на свой вкус, Ася прошла к кассе и стала в очередь. Лицо девушки, работающей в магазине, показалось ей знакомым.
– Вам большой пакет или маленький? – спросил кассир.
Поскольку ответа не последовало, Оля подняла глаза на покупательницу, которая ее внимательно рассматривала, словно пыталась вспомнить.
– Перегудова? Олька Перегудова, неужели это ты?
Оля всмотрелась в ухоженную девушку и узнала. Это была Ася. Та самая Ася, которая много лет назад так ужасно поступила с ней. И вот спустя десять лет они снова встретились.
– Здравствуй, Ася, – в словах Ольги не было радости. Да и чему тут радоваться? Что стоит перед тобой успешная женщина, благоухая духами, а ты всего лишь обычная кассирша супермаркета. Раньше Оля часто размышляла, как сложилась бы ее жизнь, окажись она на том конкурсе. Она представляла себя знаменитой пианисткой, разъезжающей с гастролями по России, а может и за рубежом. Счастливой женой в красивом уютном доме, хорошей мамой. Возможно, ничего этого бы не случилось, но надежда была, надежда оставалась, и это тяготило ее. Тяжесть воспоминаний с годами стиралась, она оградила себя от любых упоминаний о подруге, заставила себя ненавидеть ее, чтобы случайно в порыве не простить. Поначалу она злилась на Аську, потом злость прошла и появилось безразличие. На смену детским мечтам – взрослая жизнь.
Утром она шла на смену, и там по двенадцать часов рассчитывала покупателей, а потом усталая катилась в автобусе пятьдесят минут до дома.
Родительскую двушку в центре они разменяли, когда отец ушел от них. Оле с матерью досталась хрущевка в Черемушках, а отец переехал в ужасный район гостинок на Предмостной, где обитали нелицеприятные представители рода человеческого. Оля несколько раз навещала отца и приходила в ужас, наблюдая за разновозрастными алкоголиками, наркоманами, прожигающими свою жизнь в малогабаритном жилье.
С музыкой у Оли не заладилось с того самого конкурса, словно черная полоса прошла. На бюджетное отделение в Институт искусств ее не приняли, оплачивать учебу мать была не в состоянии, и мечты о высшем музыкальном образовании рухнули. Так Оля стала учиться на кафедре технологии деревообработки. Профессия была до жути неинтересная и скучная, душа просила творчества, а окружающая реальность тыкала носом в то, что было.
Через год Оля перевелась на заочку, потому что денег с мамой катастрофически не хватало,
Потом она работала официанткой, посудомойщицей, администратором. Даже отучилась на ногтевых курсах, но поняла, что мастер из нее никудышний, и закончила, не успев начать.
С мужчинами Оле тоже не везло, попадались одни козлы. Вот, кажется, познакомилась с нормальным парнем, с виду неглупый, рассказы интересные про работу вел, об увлечениях книгами говорил. А потом она его на ужин пригласила. Мама уехала к родственникам в деревню, а Оля запекла рыбу с овощами и прихорашивалась перед зеркалом, когда пришел Олег. Он явно нервничал, но делал вид, что чувствует себя как дома.
Разлил шампанское, принесенное с собой, осушил бокал до дна и снова налил. Оля только пригубила напиток и принялась за горбушу. Парень к ужину не притронулся, он сосредоточился на шампанском, пока оно не закончилось. Молчание убивало. Олег, все еще жутко нервничая, подсел ближе к Оле и попытался ее поцеловать. Тут романтикой и не пахло, зато был явный запах спиртного от кавалера, поэтому Олег пошел домой без явного продолжения, а разочарованная Оля провела остаток вечера с кошкой и телевизором, заедая неудачное свидание мороженым.
Еще один ухажер наносил визиты редко, но метко, как говорится. Подобрался поближе к женскому сердцу, жаждущему любви и ласки, и растопил его мужским обаянием, а потом, к тому же, растопил и женское тело, требующее мужчину. Вот так просто исчезал на несколько месяцев, а потом появлялся, и Оля плыла, не в силах сопротивляться.
Мужчин было много, да мужчины ли? Одно название в паспорте. А настоящего, вот такого, за которым, как за каменной стеной, не было.
– А я случайно в этот магазин забежала, – улыбалась Ася. – Что-то ужасно шоколада захотелось с вином. Слушай, как здорово, что я тебя встретила. Ну, как ты поживаешь?
Оля смотрела на Асю спокойно и устало. Радоваться ли за старую знакомую, у которой явно все хорошо, или обижаться на то, что это хорошо могло быть у нее. Оле сейчас было все равно, смена подходила к концу, вымотав ее окончательно.
– С тебя восемьсот тридцать рублей.
– Хорошо. Ты расскажи про себя.
– А что тебя интересует? Провалила экзамены, выучилась на хрен пойми кого, старая дева, детей нет, живу с мамой, работаю, как видишь, на престижной должности.
– Оль, ты извини. Ты все еще дуешься?
Оля зажмурила глаза, а потом открыла их. Она знала одно, что ее достала эта работа, достала такая жизнь, и что душа требует праздника, потому что впереди два законных выходных.
– Да я в порядке. Просто день сумасшедший. Сегодня одна бабка двенадцать раз просила отмену на кассе сделать, потому что очки дома забыла, а ценники на продуктах рассмотреть не могла.
Оля улыбнулась, понимая, что Ася не виновата в ее бедах. Возможно, жизнь сложилась бы по-другому, выиграй Оля этот чертов конкурс. А если нет? А если все так, как и должно было быть. К чему всю жизнь держать обиду.