Между ангелом и бесом

Боброва Ирина

— Эх, ты,— прошептала ведьма и заплакала.

— Плюнь на него,— прошипела змейка,— вы про­держитесь. И я тоже. Надеюшшшь.

По волшебной змейке кто-то лез. Лягушка квак­нула, а Гризелла затаила дыхание. На краю появилась ладонь, потом другая, потом показалась кудрявая светлая макушка.

— Бенедикт! — воскликнула ведьма.

— Он самый,— натужно произнес откуда-то снизу Гуча. — Принимайте! Кто на что упал, а этот конечно же головой вниз рухнул. Он

не умеет по-другому. Тащите его, сам он не может — в обмороке.

Кваква посмотрела на Гризеллу, та покрепче перехватила змейку и кивнула:

— Принимай, я выдержу.

Лягушка с трудом разогнула перепончатые лапы и отпустила змейку. Потом бережно, словно ребенка, обхватила Бенедикта и рывком вытащила из пролома. Чингачгук вылез сам и подал руку карабкающемуся следом Самсону.

Старуха все еще держала серебряную змею.

— Гризелла,— отдышавшись, проговорил черт,— отпусти.

— Как «отпусти», а Тентогль?

— Нет его.

— Сыночек, — прошептала ведьма. Старые ноги ее подкосились, она села на камень и заревела.

— Гризелла, жив он,— успокоил ее Гуча.— Внизу ходов понарыто — видимо-невидимо. Как только упали, так он куда-то вбок юркнул. Еще кричал, что конь на его вопрос не ответит, а значит, он победит!

— Кого он побеждать собрался? — прошептал ангел, приходя в сознание.— Ведь с ним же никто не воюет!

— Делать ему нечего,— вскипела Гризелла.— В папаню пошел!

— Кстати, а где Аминат? — Самсон пребывал в блаженном состоянии. Кваква взяла его на руки и осторожно снесла вииз. Вор покачивался в больших лапах, словно в люльке.

— Сбежал он,— ответила Гризелла, осматривая поврежденные ладони.

Парни помрачнели. Как-то сразу испортилось настроение. Будто чужое малодушие и чужая трусость решили немного задержаться и замутить душу остав­шимся.

— Пойдем, что ли? — робко предложил ангел, пе­реживая новое состояние. Он никогда раньше не испытывал такого разочарования.

Остальные молча недобрали вещи и последовали за ним.

— Гризелла, — спросил на ходу Гуча, — а Аполлоша как, в порядке?

— В порядке, сдала на руки Брунгильде. Она с эскортом вас в Последнем Приюте ждет. Там же и наследник престола Полухайкин с женой, и Барон с цыганами, и даже бультерьерша прилетела.

— Быстро они. Уломал-таки Альберт чистюлю. Ангелок, а ты не жалеешь, что с Мартой так получилось?

— Как? — Ангел искренне удивился.

— Ну, что любовь кончилась?

— Она не кончилась,— твердо произнес Бенедикт.— Я до сих пор люблю Марту, принцессу из Рубельштадта.

— А как же Гризелла?

— Я и Гризеллу

люблю,— так же просто ответил ангел.

— Он всех женщин любит,— рассмеялся Гуча. — Он и Басеньку любит, и Квакву твою.

— Как же можно их не любить? — удивился Бе­недикт.— Они же все такие красивые и добрые.

— Ну да, палец в рот положи, откусят. Ой! — Ля­гушка сбросила Самсона на землю и попрыгала дальше рядом с Бенедиктом. Гризелла тоже прибавила шагу и пошла с другой стороны.— Вот не пойму, Чингачгук,— обиженно жаловался Самсон черту, пока тот помогал ему встать.— Ну хоть убей меня, не пойму, за что они так его любят? Что в Бенедикте такого, что женщины тают? В чем секрет?

— А секрета нет,— ответил Гуча.— Просто он всех любит и ничего взамен не требует.

— Почему не требует?

— Скажу тебе, как другу, только это между нами.— Гуча лукаво улыбнулся и прошептал: — Он не знает, что именно надо требовать!

— Как,— опешил Самсон,— совсем не знает?

— Совсем. Наивный он у нас, а у женщин это качество вызывает стойкий материнский рефлекс.

— Ну и ну,— только и смог сказать Рыжий.

Он поддал попавший под ногу камень и посмотрел вдаль. Они приближались к Последнему Приюту. Солнце стояло высоко над головой. Легкий ветерок взвихрял пыль под ногами. Самсон подумал о том, какой станет их жизнь после этого путеше­ствия. О том, как они управятся с появлением волшебных существ и животных. Наверное, станет еще интереснее и опаснее.

Что-то большое закрыло солнце, на лица пеше­ходов набежала тень.

— Поберегись! — крикнул Гуча и сбил Рыжего с ног. Лягушка позаботилась об остальных — она про­сто сгребла в охапку ангела и ведьму и отпрыгнула метра на три в сторону. С неба что-то плюхнулось, как раз на то место, где только что шли люди. В воздухе запахло запушенным свинарником, а на зем­ле появилась огромная коровья лепешка, метра пол­тора в диаметре.

— Что это? — Самсон сморщился и попытался отряхнуть с одежды комки навоза.

— Дракон пролетел,— проквакала лягушка,— да вон он!

Рыжий посмотрел на небо и увидел удаляющегося Змея Горыныча.

— Они что, всегда так? — поинтересовался черт.

— Конечно,— кивнула лягушка — вы же... ну... в...

— В сортир ходим, — помог стеснительной невесте подобрать нужное слово Рыжий.

— Ну да.

— А почему так много? — спросил ангел. Лягуш­ка-царевна посмотрела на него, как на дурачка, но ответила, тщательно выговаривая слова:

— Он очень крупный, а чем крупнее животное, тем больше...