Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности
Шрифт:
Главный вклад Гегеля в утверждение своей практической концепции заключается в том, что он не просто рассматривает практику с позиции только субъекта или объекта, но пытается понять ее, исходя из диалектического объединения этих двух начал. Гегель критикует Канта за разделение понятий субъективного и объективного, теории и практики, что приводит к отторжению категорий истины и свободы. Он подчеркивает, что достижение свободы и истины заключается в постижении тождества субъекта и объекта в их противопоставлении, и на этом основании смело заявляет, что практика включает теорию и превосходит ее. Гегель считает, что практика является переходной деятельностью, в качестве ключевой цели ставящей достижение свободы; она включает в себя теорию, которая становится ее неотъемлемой частью. «Теоретическое по существу содержится в практическом, их нельзя представить себе разъединенными, ибо невозможно обладать волей без интеллекта. Напротив, воля содержит в себе теоретическое» [51] . Идеи Гегеля о том, что в сущности своей практика включает в себя теорию, уже подтверждают тезис верховенства практики над теорией. Тем не менее мыслитель не останавливается на этом, подчеркивая далее: «…практические идеи превалируют над теоретическими… потому что они не только включают в себя определение всеобщности, но также обладают формой истинно сущего» [52] . Задача теоретических концепций заключается лишь в преодолении однобокости субъективизма, в том, чтобы разработать истинное эффективное идейное содержание объективизма. В свою очередь, задача практических концепций заключается в преодолении однобокости объективизма, в том, чтобы изменить мир в такую сторону, каким он должен быть, подстроить его под соответствие своим идеям и целям, чтобы объединить, в итоге, субъект и объект. Таким образом, Гегель при помощи абстрактно-умозрительных методов объясняет созидательные особенности практической деятельности человека и ее отличие от деятельности познавательной, указывая на важнейший смысл, который несет практика при изменении мира и создании человеческой истории.
51
Гегель
52
Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 3. С. 284.
Определяя практику как абсолют, отягощенный определенностью субъективности, Гегель дает дополнительное разъяснение: практическое благо (согласно гегелевской логике, под благом понимается достижение абсолюта, при котором все противоречия оказываются снятыми, то есть, ключевого момента истинной свободы; либо же – это деятельность, направленная на достижение свободы) «заключается в себе и для себя… оно есть постулат, то есть абсолютное, отягощенное определенностью субъективности» [53] . Диалектическое сочетание субъекта и объекта в рамках практической деятельности Гегель рассматривает не как реальный комплекс, но как принцип возврата к «понятию в себе». При помощи такой хитроумной формулы он определяет ключевую обусловленность практики. Под выражением «отягощенное определенностью субъективности» следует понимать «тождество субъекта с объектом». Оборот «абсолют, отягощенный определенностью субъективности» указывает не только на то, что практическая деятельность – есть реальная вещь, «обладающая формой истинно сущего», но и на то, что теоретические факторы, которые включает в себя практика. Теория, реализуемая и утверждаемая на практике, также является реальной вещью. Понятие «субъективность» указывает на то, что весь процесс практической деятельности протекает в рамках заданного теорией направления; только так практика может иметь «определение всеобщности». Данное Гегелем описание сущности процессов практической деятельности дало толчок идеям о том, что практика является критерием истины. Когда философ указал, что практическая деятельность человека является переходным типом деятельности, наделенной сознанием и предполагающей достижение свободы, под которым подразумевается достижение состояния тождества субъекта и объекта, он поставил вопрос о критериях истины. Это – вопрос о том, соответствует ли объективной реальности процесс единения субъекта с объектом, включающий субъективные вещи; а также вопрос о возможности единства теории и практики. Согласно Гегелю, истинность теории не может быть доказана чисто теоретически, но может быть воплощена в виде практических результатов. Если в ходе практической деятельности были достигнуты ожидаемые результаты, то это доказывает, что теоретическая концепция оказалась правильной. И наоборот, если ожидаемые результаты достигнуты не были, то теоретическая концепция не верна. Следовательно, истинность знания и свобода, достигаемая в результате практической деятельности, едины по своей природе (Гегель назвал данное единство «самостоятельной, автономной, определенной концепцией»). При достижении такого единства (или концепции) практика подтверждает истинность знания; одновременно с этим истинность знания является гарантом успеха практики. В целом, базовая определенность практики проявляется в тождестве субъекта и объекта, истины и свободы. Таким образом, практический процесс является процессом единения указанных понятий. Практика, сообразуясь с теоретическим знанием, позволяет «моменту действительности в понятии самому по себе достичь определения внешнего бытия» [54] и подстраивает мир под требования человеческой природы.
53
Там же. С. 283–284.
54
Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 3. С. 284.
В-пятых, практическая деятельность человека представляет собой нормированный исторический процесс непрерывного искоренения отчуждений и продвижения к свободе.
Практические воззрения Гегеля не следуют принципу слепой идеализации практической деятельности, направленной на достижение свободы, но лишь конкретно указывают на то, что обретение человеком данной категории, – конкретный исторический процесс непрерывного порождения и искоренения «отчуждений». Под термином «отчуждение» изначально понималось отдаление, дистанцированность, а впоследствии смысл был изменен на понятие уступки, дифференциации, спутанности сознания и т. п. Гегель наполнил концепцию отчуждения глубочайшим философским смыслом. Он рассматривал окружающий мир (включая всю общественную историю) как «концепцию абсолюта», разворачивающую свое существование от потенциального к реальному. Его философская система дает описание процесса такого развития, и концепция отчуждения представляет собой один из ее ключевых постулатов. Понятие отчуждения в рамках гегелевской философии несет смысл овеществления, экстернализации и чужеродности. Гегель подчеркивает, что «концепция абсолюта» проявляется во внешнем в виде объекта, что рождает противоречие между вещью и субъектом и, в свою очередь, становится «подавляющей и угнетающей его (субъект) силой». Таким образом, отчуждение приобретает следующий смысл: вещь, создаваемая самим субъектом, становится силой, ограничивающей и угнетающей саму себя.
Исходя из концепции, согласно которой все люди должны обладать свободным сознанием, и вопроса о противоречиях между ним и несвободной реальностью, Гегель затронул проблематику изучения истоков несвободы и поиска конкретного пути достижения свободы. Философ считает, что рабовладельческая система появилась вследствие потери свободы человеческой сущности в ходе практической деятельности, когда люди, постоянно превознося значение свободы, неизбежно порождали и отчуждение. Например, человечество создало государство для того, чтобы стимулировать процессы жизненного развития. Были введены законы и различные установления, однако все эти явления по сути своей представляют вещи ограничительного, принудительного, управленческого характера. Существование отчуждения обусловило невозможность достижения человеком всесторонне развитой свободы и не могло не ограничить развитие человеческих свобод вообще. Возникновение отчуждения неизбежно, равно, как и его искоренение. Концепция рационалистической практики (в рамках гегелевской философии практика является, по сути, концепцией) обладает четко выраженной целенаправленностью: она предназначена для преодоления отчуждения, дистанцированности, экстернализации, возможности забвения однобоких субъективистко-объективистских концепций и достижения настоящей свободы. Реализация свободы не только подразумевает возвращение человеком утерянной сущности, так называемого «обретения самого себя», но и выражается в том, что человек эту сущность воплощает в процессе создания внешних вещей; то есть человек «сам себя реализует, сам себя создает». Поэтому отказ от отчуждения и достижение свободы не могут быть достигнуты через «снисходительность» или «произвольность»; точно так же не могут они быть реализованы посредством отказа от науки и техники и возврату к детскому периоду или естественному, природному состоянию. Конкретная свобода может быть достигнута лишь на высоком этапе развития человечества и его умственного потенциала и силы; она есть исторический процесс, постигаемый и воплощаемый в результате практической деятельности. Гегель выдвинул известный тезис о «хитрости разума», который рассматривается у него как автономная, самодостаточная единица. Социально-историческое развитие – всего лишь процесс раскрытия «хитрости разума». Философ подчеркивает, что социально-исторические порядки не следует изыскивать, руководствуясь человеческими мотивами или свободой воли, поскольку в историческом контексте поверхностные мотивы и настоящая воля не являются внутренними факторами, меняющими исторический процесс. Люди должны рассматривать то, что скрывается за очевидными мотивами – настоящие движущие силы, обуславливающие поступательное развитие общества. Гегель убежден, что существовавший прежде всей человеческой истории, абсолютный и непреложный замысел сформировал внутренний порядок социально-исторических процессов, стал движущей силой непрестанного исторического перехода от низкого уровня организации к более высокому. Любой индивидуум, включая «индивидуума мировой истории», на самом деле является всего лишь инструментом и марионеткой разума. Лишь благодаря самопожертвованию индивидуума общество может непрерывно идеализироваться, а история – начинает представлять собой рационально обусловленный процесс.
Гегель осознал, что практическая деятельность человека целенаправленна, вещественна и инициативна; понял, что эта деятельность представляет собой исторический процесс преодоления отчуждения на пути к достижению свободы. Используя диалектический метод идеализма, философ провел детальное исследование вопросов взаимосвязи субъекта и объекта, практики и знания, практики и свободы, овеществления и отчуждения, разума и страсти, свободы воли и исторической необходимости. Кроме того, он дал глубокое описание целей, средств, основных характеристик, принципов развития и прочих атрибутов практической деятельности человека. На основе отрицательной диалектики Гегель раскрывает сущность категории труда; разъясняя смысл понятия «труд», составляющего конкретную форму практической деятельности, он раскрывает обусловленность и ключевые особенности практики, приходя к идеалистической идее о том, что «труд создает человека». На основе логических принципов мыслитель пытается осознать практическую деятельность, наполняя ее содержание логическим смыслом, впадая в свое образный пан-логицизм. На самом деле наука логики Гегеля, наполненная глубоким идейным содержанием, во многих аспектах переступила рамки, обозначенные самим философом; она выражает живую форму диалектического развития, неотъемлемую для всех вещей, представляя таким образом самое ценное звено гегелевской философской системы. Гегель описывает практическую деятельность как деятельность по выработке умозаключений. Тем не менее это вовсе не означает, что философ уравнивает эти две категории, отождествляя средства со средним членом умозаключения. Ключевое содержание и исходное значение в данном случае состоит в том, что между практической деятельностью и логическим рассуждением существует внутренняя взаимосвязь, а рассмотрение практики с логической точки зрения позволяет лучше понять ее структуру, суть и порядок организации. Несомненно и обратное: с практической точки зрения можно гораздо лучше уяснить смысл логики. Как отметил В. И. Ленин, для Гегеля действование, практика есть логическое заключение, фигура логики. Субъект (человек) имеет определенное значение в рамках этой «фигуры», этого «заключения»; в этом лежит глубокое, чисто материалистическое содержание. Другими словами, «практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка, аксиоматический характер» [55] .
55
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1969. Т. 29. С. 198.
56
Там же. С. 195, 173.
Благодаря своим практическим воззрениям Гегель смог подняться на самый пик философии классического немецкого идеализма. Профессор Ян Цзутао отмечает: «Гегель смог найти средства сочетания мысли и бытия, субъекта и объекта, свободы и необходимости и на основе этих ключевых философских вопросов совершить разительный идейный прорыв. Поворотный момент в данном случае был не в эпистемологической концепции традиционной теории познания, но в этическом учении, касающемся свободы воли, блага и совести. То есть в реальной практической деятельности человека и его общественной жизни» [57] . Кроме того, Гегель, основываясь на позициях идеализма, в большой степени освободил западную систему практических взглядов от метафизики, впервые наделив ее диалектическими и созидательными чертами. Ленин отмечал: «Итог и резюме, последнее слово и суть логики Гегеля есть диалектический метод – это крайне замечательно. И еще одно: в этом самом идеалистическом произведении Гегеля всего меньше идеализма, всего больше материализма» [58] ; «гегелевская “Наука логики” содержит в себе “зачатки исторического материализма”»; «исторический материализм как одно из применений и развития гениальных идей – зерен, в зародыше имеющихся у Гегеля» [59] . С точки зрения автора настоящей книги, эти рассуждения полностью применимы к практическим воззрениям Гегеля, которые представляют собой непосредственный и главный источник развития практической теории Маркса. В них содержится значительный пласт рационалистических умозаключений, являющих начатки практического материализма. Утверждение Марксом полностью материалистических, научных практических воззрений и практического материализма немыслимо без вклада Гегеля. Поэтому, только полноценно изучив суть системы его практических воззрений, а также определив критическо-наследственную связь между прагматизмом Гегеля и Маркса, можно в полной мере понять практические воззрения последнего, суть практического материализма и его революционной роли в истории философии.
57
Ян Цзутао. Введение в логику классической немецкой философии. Ухань: Издательство Уханьского университета, 1993. С. 281.
58
Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 215.
59
Там же. С. 286, 172.
Разумеется, система практических воззрений Гегеля представляет собой лишь часть его идеалистической архитектоники и с самого начала подвергается ограничениям в рамках последней. Строго говоря, философ не смог создать научной системы практических взглядов. Хотя он и подчеркивает, что практическая деятельность, а в особенности – труд, имеет важное значение для освобождения человека, но он же ограничивает практику рамками духа и концептуальной деятельности. Такой тип практики представляет собой лишь абстрактную активность, а не настоящую чувственную деятельность человека. Поэтому он лишь абстрактно развивает потенциальный аспект реальной деятельности человека. Подобно всей своей философской системе, в рамках практических воззрений Гегеля, отрицательная диалектика, представляя собой созидательный и умозрительный принцип, в конце концов, ограничивается рамками метафизической системы. Этим и объясняется неспособность Гегеля надежно связать между собой субъект и объект, субъективное и объективное, свободу и необходимость. Его понимание и объяснение связи между разумом и чувствами, целью и средствами, свободой воли и исторической необходимостью все равно остаются идеалистическими и далекими от научной формы. С одной стороны, мыслитель относит категории духа и природы, воли и объекта, разума и чувств, теоретической и практической деятельности, воли индивидуума и социума, деятельности человека и человечества к разным пластам противопоставления и единства в рамках абсолютного духа, к разным его этапам и звеньям. Так он выстраивает стройную систему абстрактного рационализма и возводит практические взгляды рационализма Нового времени на высшую ступень своего развития. С другой стороны, Гегель считает, что ему удалось достичь потенциального единства субъекта и объекта (логическая концепция), преобразив процесс развития единства практического (человека и человеческого духа). Философ подразумевает, что нашел подобающее место для всех понятий, начиная от неорганической природы и заканчивая инстинктивными импульсами человека и интуитивными иррационалистическими началами, подчиняя последние форме рационалистического контроля. Однако он в ходе своих рассуждений всего лишь превратил все иррационалистическое в форму отчуждения рационального, заявляя в итоге, что разум подчиняет отчужденное, возвращаясь к самому себе. Тем не менее реально иррационалистическое начало по-прежнему продолжает существовать и противостоять рациональному. Этим и объясняется тот факт, что высокоточная идеалистическая система практических взглядов Гегеля не смогла освободиться от некоторой доли иррационалистической окраски. Ограниченность практических взглядов мыслителя заключается в том, что он не понимает, что формирование и развитие любой теории базируется и осуществляется благодаря материальной практической деятельности. Напротив, любую практическую деятельность человека он относит к звеньям абсолютного духа [60] .
60
Ван Шужэнь. Новое исследование спекулятивной философии. Пекин: Жэньминь, 1985. С. 288.
Хотя практические воззрения Гегеля и имеют революционный характер, они обладают также ярко выраженным консерватизмом. Многие последователи обвиняли философа в чрезмерном фаталистическом детерминизме и централизме. Английский мыслитель Л. Т. Хобхауз точно подметил, что теория свободы Гегеля является «ключевым моментом его теории о государстве, морали и законе»; «она пытается доказать, что свобода и закон едины, чтобы ослабить демократические принципы; при помощи принципов дисциплины ослабляется равенство; каждый человек должен стать частью государства, чтобы ослабить индивидуальность; государство возносится на высшую ступень организации человеческого общества, чтобы ослабить человеческую природу»; «именно такие идеи позволили в современном обществе государству стать религией и, даже, самим Богом» [61] . Критика Хобхауза хотя и основывается на позициях либерализма и является однобокой, но она в высшей степени раскрывает пассивность и консерватизм практических взглядов Гегеля. Эти взгляды знаменуют собой пик наивысшего развития абстрактно-рационалистического прагматизма Нового времени. На основе принципов гегелевской диалектики, эта система рационалистических практических взглядов должна была перейти в собственную противоположность.
61
Хобхауз Л. Т. Метафизическая теория государства. Пекин: Издательский дом «Шан-у», 1997. С. 17–19.
В истории философии бросили вызов практическим воззрениям Гегеля такие мыслители, как Л. Фейербах, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, К. Маркс. Но лишь прагматизм Маркса смог их диалектически опровергнуть и рационально превзойти.
«Антропологическая» система практических взглядов Л. Фейербаха
«Антропологическая» философия Фейербаха представляет собой отрицание имеющего в то время огромное влияние христианства и спекулятивного идеализма. Людвиг Фейербах (1804–1872) в рамках своих практических воззрений, обозначенных термином «антропологизм», хотя и подверг критике понимание практики спекулятивного идеализма, но его взгляды имеют выраженное интуитивное начало и незавершенность. Практические воззрения Фейербаха сыграли важную роль в становлении новых концепций рассмотрения категории практики.
Фейербах еще в ранние годы испытал сильное влияние идей философии Гегеля; в то время когда он встал на позиции антропологизма и избавился от традиций эпистемологической философии, в нем зародилось чувство глубокой ошибочности идеализма. Мыслитель заявил, что когда-то целью жизни для него было мышление, теперь же жизнь является для него целью мышления [62] . Критикуя спекулятивный идеализм и теологию, философ выдвинул знаменитый принцип переворота. Касательно этого принципа он дает следующее пояснение: «Достаточно повсюду подставить предикат на место субъекта и субъект на место объекта и принципа, то есть только перевернуть спекулятивную философию, и мы получим истину в ее неприкрытом, чистом, явном виде» [63] .
62
Фейербах Л. Сочинения. М.: Наука, 1995. Т. 1. С. 190.
63
Там же. С. 71.