Между честью и истиной
Шрифт:
Димитри выругался про себя и сказал:
– Не смог расстаться и забыл, что у вас так не принято. Прошу прощения.
Она слегка качнула головой, не отрывая взгляд от винтовки.
– Не вижу проблем. Вы, в конце концов, у себя дома. Но я не ожидала увидеть у вас...
– она выдержала еще одну паузу, - это.
– Отчего же?
– спросил князь.
– Доброе оружие. Я рад, что нашел его сегодня.
– Это не просто найти и тем более не просто приобрести, а в рабочем состоянии так и вовсе... я поздравляю вас.
– Благодарю, - улыбнулся он.- Мне было очень тяжело выпустить
– Понимаю.
Она опустила ресницы, оперлась на спинку кресла рукой, и Димитри заметил, что она все еще стоит. Что они оба все еще стоят.
– Полина Юрьевна, я плохой хозяин - заговорил вас и совсем забыл о долге гостеприимства. Присаживайтесь скорее.
– Спасибо, - она улыбнулась и устроилась в кресле, продолжая смотреть на винтовку.
Димитри решился.
– Хотите, расскажу, где ее нашли и все, с ней связанное?
– А знаете - хочу, - в ее взгляде был едва не вызов, когда она сказала это.
И он рассказал все, что, прикоснувшись к оружию, узнал о человеке, защищавшего эту землю от смертельной угрозы без малого век назад. А потом все, что рассказали ему те, кто оружие нашел и предал погибшего воина достойному погребению.
Полина слушала его молча, постепенно двигая правую руку все ближе к подбородку, и к концу его короткого рассказа уже сидела скрученной, как сидят ддайг. Князь мельком поразился сходству: как будто не кресло под ней, а упавший ствол в джунглях Заморских земель, и вот-вот из волос выглянет острое ухо. И ноги не просто скрещены, а стопа зацеплена за голень. Он бы так и двух минут не высидел, а она замерла, опирая подбородок на правое запястье и заведя левую руку за спину почти к правому подлокотнику кресла, и следит за его рассказом. Дослушав, она сказала:
– Очень интересно. Вдвойне интересно слышать это от вас. Невероятно интересно.
– Я должен был бы узнать об этих героях и их подвигах раньше. Много раньше, Полина Юрьевна, как и о многом другом. Но я был занят той рутиной, без которой у вас невозможно быть правителем хоть насколько-то долго. Мне очень жаль.
– Я не иронизировала, правда. Но, - она наконец приняла более человеческую позу, - вы же не затем меня позвали, чтобы показать вашу новую любовь?
– Я рад был показать ее вам. Она очень красива, и это подарок достойных людей, - ответил он.
– И вы, конечно, правы. Позвал я вас действительно не за этим.
Полина улыбнулась снова:
– Некрасивых я рядом с вами не видела. Но с этим знакомством могу только поздравить еще раз.
– Вдруг она замерла на секунду.
– Извините, я верно услышала? Это подарок?
– Да, - Димитри ответил улыбкой.
– Полина Юрьевна, мне жаль, что культурная разница не позволила мне сразу с вами объясниться. Очень тяжело без подсказки понять, что вещи, естественные для меня, вовсе не будут нормальными для вас. Когда в апреле Алиса пришла и попросила за вас, я уже видел ваше дело и предполагал крупные проблемы. Подписать вам приговор я не мог, это было бы равнозначно стихийному бедствию. Не подписать я не мог тоже, вы бы не приняли помилования. Так что она со своей просьбой сильно выручила нас обоих, избавив от лишних трений. Но будь вы даже тем, что видел в вас
Он посмотрел на нее, увидел все тот же спокойный взгляд, из-под гладкой поверхности которого была видна большая вода, темная и холодная, но решил продолжить. Просто наудачу.
– И, когда я увидел вас, я должен был сразу объясниться, просто потому что тут очень многое иначе, и вы вправе ждать от меня решений, принятых здесь. Ну, а вы про нас в любом случае думали достаточно плохо, чтобы вам не хотелось приглядываться.
– Проиграл, понял он, едва договорив. Приоткрывшаяся дверь захлопнулась.
– Господин наместник, так или иначе, все уже произошло и все последствия... хотя нет, наверное, еще не все, но не важно. В общем, большая часть последствий уже у нас на руках. На мой взгляд, все произошедшее более чем логично. Для всех участников и действующих лиц. У вас не было выбора, у меня не было выбора - все сделали все, что могли, чтобы сейчас сложилось так, как есть. И да, с вашей точки зрения я и должна была быть крупной проблемой для вас всех. Можете считать, что это было у меня в планах и вы мне сейчас сделали комплимент, - она наклонила голову, как будто благодаря.
– Я польщена.
Ну уж нет, решил он. Если дверь тут есть, а она есть, надо пробовать стучать снова. Не теперь, так потом откроют.
– Полина Юрьевна, еще раз скажу, что я понял все, едва взяв в руки ваше дело. Не говоря уже о том, что я не раз высказывал своим ближайшим надежду когда-нибудь увидеть Аугментину в своей команде. Убедившись, что два интересных мне и моим людям автора - это один человек, я пришел к выводу, что до того как Алиса стала такой, как сейчас, рядом с ней могли быть очень интересные люди. Да и после возвращения с Кэл-Алар все было довольно очевидно. Вы были исчерпывающе ясны, ваши друзья - достаточно убедительны. Но я же не мог вас оскорбить, предложив помилование. Это же немыслимо, не говоря уже о том, что это повод для дуэли.
Кажется, кто-то из старых богов дунул ему в руку во время второй попытки. Произошло невероятное: она задала вопрос.
– Почему же, с вашей точки зрения, это было бы так?
– Но это же оскорбление.
– Он мимовольно сделал короткий жест рукой.
– Я бы этим сказал вам и всему миру, что ваши действия не имеют никакого значения, что их все равно что и не было. Что вы не поднимали мертвых, не делали те амулеты, не практиковали то, что практиковали. Разве у вас иначе?
Мистрис Бауэр приподняла бровь:
– Ну, для начала, если бы их надо было поднимать...Впрочем, об этом вам лучше спросить вашу новую возлюбленную, она охотно ответит.
– Какую возлюбленную?
– не понял Димитри, решив, что это опять тот странный интерес местных, который они умудряются запихать в любую внешне подходящую дырку.
И увидел, как Полина уверенно кивнула на стену, рядом с которой стояла Красава.
– Вы не сказали, как вы назвали ее. Но это, несомненно, любовь. Извините мне мою бесцеремонность, если я была бестактна. Если те, кто вам отдал ее, недостаточно внятно рассказали все то, что я услышала в вашем пересказе, - спросите ее саму.