Между добром и злом. 3 том
Шрифт:
И больше ничего.
— Мы не мародёрствуем, — предупредил Рай, когда Кондрат вышел из дома с ружьём за плечом.
— Это не мародёрство. Мы не знаем, что случилось, и лучше иметь дополнительный ствол на всякий случай.
Тот задумался на мгновение и кивнул.
— Хорошо, пусть так. Есть что-то?
— Да. Они исчезли где-то в два-три часа дня.
— Почему ты таки решил? — нахмурился он.
— Мы знаем, что они исчезли во время приёма пищи. Я проверил масло в лампах. Будь это ужин, то было бы темно, и они бы зажгли их, а когда пропали,
— А еда, которая в тарелках, не похожа на обычный завтрак, скорее обед, — кивнул Рай. — Хорошо, я понял, это уже что-то. Мы тоже кое-что нашли.
Он поманил Кондрата за собой в сарай.
располагались загоны для животных. Чтобы те не замёрзли, здесь была даже печка-буржуйка, только большая, стоявшая по центру сарая. Животные тоже были, замёрзшие, покрытые иголками инея в своих загонах. Пара свиней, три козы и даже корова. Кондрат окинул взглядом помещение.
— Животные, — произнёс он, поёжившись. Здесь было ещё холоднее, чем снаружи.
— Ничего не замечаешь? — спросил Рай, не сводя с них глаз.
— Они замёрзли заживо, — ответил Кондрат, подойдя ближе к закону с козами. Те сбились в углу в кучу. — Видимо, после того, как пропали люди, ударили сильные морозы, некому было топить печь, и они просто-напросто замёрзли.
— И да, и нет.
Рай перепрыгнул ограждение и подошёл к козам, присев перед ними. Три козы прижались друг к другу в самом углу, будто пытались забиться подальше.
— Они замёрзли, но не так, как это должно быть. Ты хоть раз видел замёрзших животных?
— Не доводилось, — честно признался Кондрат. В деревне, где он жил, морозы никогда не были сильными. Но он видел людей, которые замерзали на улице.
— А я видел. Они как будто засыпают. Закрывают глаза, нередко ложатся и со стороны выглядят так, будто уснули. Заснувшие в снегу, прямо как…
— Люди, — кивнул Кондрат.
— Да. Эти не заснули.
Кондрат перешагнул забор загона и подошёл ближе.
— Видишь? — указал Рай на морду одной из коз. — Глаза открыты, пасть распахнута, будто она блеяла перед смертью. Они словно были чем-то напуганы и забились в самый дальний угол перед смертью.
— С остальными животными так же?
— Да. Все они пытались забиться подальше от входа. И все они умерли очень быстро.
— Замёрзли живём? — уточнил Кондрат.
— Или умерли от испуга. Я не знаю.
Кондрат прошёлся по остальным домам и сараям, и везде была одна и та же картина. Животные забиты в угол, будто спасаясь от чего-то и скривлёнными от страха мордами, а дома пусты и промёрзли, сохранив тот самый вид, какой был, когда их покинули хозяева. Ни тел, ни следов. Вообще каких-либо.
Они встретились в центре деревни.
— Что-нибудь есть? — спросил Рай Феликса, который обыскивал дома отдельно.
— Нет. Всё как и везде. Вещи на месте, сани на месте. Дом главы деревни заперт, мы не смогли их открыть, а бить стёкла пока не пока не стали. Я нашёл несколько собак
Он положил на снег замёрзшую кошку. Она была как статуэтка, покрытая изморозью. Кондрат неоднократно за свою жизнь видел шипящих кошек, принимающих позу, чтобы защититься от противника сильнее их. Здесь было так же. Вся сгорбилась, прижалась к земле, подняв хвост, пасть застыла в оскале, показывая ряд маленьких острых зубов.
— С собаками почти то же самое. Кто-то словно пытался защититься, кто-то забился в будке или в углу, — произнёс Феликс. — Домашняя скотина тоже замёрзла.
— Да, мы видели. Словно от испуга померли или мгновенно обратились в лёд, — кивнул Рай.
— Возможно, этот тот вариант с резким понижением температуры, о котором говорил Кондрат. Настолько низкой, что животные снаружи замерзали сразу, а людей на первые мгновения спали тёплые дома, не дав замёрзнуть сразу в доме. Но здания всё равно промёрзли настолько сильно, что от холода у них случились галлюцинации, и они вышли на улицу.
— Тогда мы бы нашли их тела, — ответил Кондрат. — Возможно, они заперлись в ратуше.
— Да, надо проверить, — кивнул Рай.
Они пришли к самому большому дому в деревне. Вокруг него были следы Феликса и проводников. Они, видимо, пытались попасть внутрь и заглядывать в стёкла, но те были просто белыми, покрытые инеем настолько сильно, что не было возможности ничего разглядеть внутри.
Вопрос решили просто — выломали входную дверь, чтобы не бить стёкла и попали в небольшой зал, который служил для жителей местом для собраний. В воздухе пахло морозом, обжигающим нос.
В этот раз они не разделялись. Шли вместе, обходя каждое помещение. На первом этаже был только зал и небольшая подсобка. Подвал был чем-то вроде холодильника, где хранились продукты и подвешенные к потолку на крюки туши. А вот на втором этаже находились жилые помещения главы. Судя по одежде, здесь жили мужчина женщина и ребёнок. Всё то же самое — все предметы на своих местах, стол накрыт, масляные лампы полные.
Вошли в спальню и огляделись. Постель была аккуратно заправлена, на полках стаяли покрытые инеем предметы, как и во всех остальных домах. Они осмотрели всё и уже собирались уходить, когда проводник-метис на мгновение остановился, бросив взгляд на что-то. Мимолётный. Будто что-то интересное увидел и пошёл дальше, но…
Кондрат это заметил. Рукой он остановил проводника.
— Ты что-то увидел? — прямо спросил он, глядя ему в глаза. Остальные тут же замерли, обернувшись к ним.
— Я? Да там… так, глупости… — попытался он отмахнуться, но Кондрат не отпустил его.
— Показывай, что увидел, — произнёс он твёрдо, и тот не стал сопротивляться.
Его палец в перчатке указал на какой-то клык, который был весь изрезан узорами, стоявший в аккуратной подставке. Размером он едва ли не с предплечье Кондрата. Видимо, кто-то приложил немало усилий, чтобы так искусно вырезать на нём подобные узоры, похожие на лозу, которая его оплетала.