Между двух огней
Шрифт:
— Рэйнар…
— Эсса Ладэ, местр Халлоран готовится к пресс-конференции. — Зимняя стужа в голосе Норгхара стала еще более колючей. — Все звонки в ближайший час будут переадресованы мне.
Вот уж действительно безграничное доверие.
— Могу я переговорить с ним?
— Нет.
Ну, разумеется.
— Тогда прошу вас ему передать, что моей подруге в ту ночь тоже стало очень плохо. После того как нам подарили бутылку тоньяса.
— Это все? — звякнуло ледышкой.
«Все», — хотела сказать я, но вместо этого почему-то спросила:
— Это вы притащили ему снимки?
— Да.
— Зачем? —
— Потому что я перехватил информацию, направленную против него. Действительно важную, а не о том, что ваша подруга, как и вы, не знает меры.
От ледяного сарказма даже в горле запершило.
— В свете сложившихся обстоятельств эта информация действительно важная.
— В свете сложившихся обстоятельств я не стану отрывать местра Халлорана от дел из-за ваших попыток оправдаться.
К щекам прилила кровь.
— Станете, — парировала в тон ему. — Буду очень признательна, если вы передадите мои слова немедленно, а когда местр Халлоран вернется, мы с ним об этом переговорим.
Вот теперь в трубке повисла тишина, но меня она не смутила.
Достал!
— Что-то еще? — Теперь уже Норгхар цедил слова.
— Еще я хотела спросить, как получилось, что снимки вы перехватили, а снимающего у клуба — нет.
Не дожидаясь сквозь долгое молчание ответа, нажала отбой и быстрым шагом направилась в гостиную. Может, и не стоило говорить с Норгхаром в таком тоне, намекая на его некомпетентность, но он сам это начал. Чтобы успокоиться, набрала номер ведущего брачной церемонии и попросила перенести встречу на следующие выходные. Судя по философскому спокойствию, с которым тот воспринял новость, я у него такая не первая и не последняя. Точнее, мы.
Теперь оставалось только надеяться, что Лэм с Дрэйком помирятся.
А еще ждать. И смотреть пресс-конференцию.
Плазменная панель в пентхаусе занимала не то что большую часть стены, по-моему, она стеной и была. Без преувеличения. Вот только я забыла, что понятия не имею, где от нее пульт. Логично предположить, что где-то в районе визора на вмонтированной в стену подставке для накопителей.
Вернувшись к дивану, на котором можно было свободно лечь впятером вдоль, поперек и по диагонали, я обнаружила там Эрри. Изящная виари вытянулась во всю длину аккурат посередине. Переднюю лапу выставила так, чтобы в облюбованном мной уголке уместиться не получилось. Ну и ладно, зато осталось удобное местечко с подушками, на котором можно вытянуть ноги.
Там и устроилась, включила «Соларс Ван» и вдруг увидела, что от вспотевших рук пошел дымок — подступивший из-за волнения огонь плеснул в ладони. Пришлось быстренько вспоминать методики охлаждения.
«Сейчас, когда до пресс-конференции местра Халлорана остаются считаные минуты…»
Шлеп.
Дернулась, потому что на меня положили… хвост. Такую длинную пушистую метелку длиной с саму Эрри. Тяжеленькую, надо сказать.
— А не обнаглели ли вы?
Взяла за особо пушистый кончик и сбросила хвост на пол.
«Если иртханы способны в любой момент вмешаться в наш разум, в разум любого из нас, — темнокожая ведущая развела руками, — может ли человек чувствовать себя в безопасности?.. Логичный вопрос, который возникает у каждого, вопрос, которым мы задаемся с минуты откровенности
Коснулась пульта и выключила звук, ток-шоу «Голоса Мэйстона» и знакомые ведущие сейчас не вызывали ничего, кроме глухого раздражения, а слушать про Лодингера не было ни малейшего желания. Покосилась на руку и неожиданно поняла, что отгрызла себе ноготь. Случайно. Дурацкая привычка, от которой я избавилась еще в детстве, вернулась в самый неподходящий момент. А еще внутри стягивалось комом нервное напряжение, заставляя кусать губы. Ладно, лучше губы, чем ногти. Потому что в ближайшие дни выбраться к мастеру маникюра мне не светит.
О чем я вообще думаю?
Шлеп.
Хвост вернулся ко мне на колени, и я покосилась на «спящую» виари.
— Эрри, я тебе что, подставка для хвоста?
Та подняла голову, окинув меня снисходительным взглядом, однозначно говорящим: «Да», — зевнула и повернулась на бок, оставив хвост там, где он был. Я уже задумалась, не спихнуть ли нахалку на пол (Марр у меня себе такого не позволяет), но заставка, собирающаяся разноцветными геометрическими 3D-фигурами в панораму Мэйстона, заставила забыть о воспитании всяких мелкочешуйчатых.
Зал Лаувайс для пресс-конференций даже при всей экстренности был переполнен. Три больших экрана, места для журналистов, среди которых не осталось свободного. Диктор что-то говорила фоном о собравшихся со всей Аронгары коллегах, но я смотрела только на сцену, на которую вышел Рэйнар. Управляемая камера выхватила его крупным планом: жесткий решительный взгляд, резкие скулы.
Что он сейчас чувствует?
Сейчас, отвечая за всех иртханов. Перед всей Аронгарой.
Не отрываясь, смотрела на него, пока ведущий вещал об установленном порядке проведения пресс-конференции. Только когда в зале повисла тишина, Рэйнар подался вперед, сцепив руки на столе.
— Прежде чем мы перейдем к вопросам. Ментальное вмешательство, о котором говорил Баррет Лодингер, действительно было.
По залу пронесся едва уловимый возглас. Не возглас — скорее волна коллективного вздоха.
— Оно не имеет никакого отношения к настоящему состоянию Микаса Лодингера. Вмешательство, которое повлекло за собой повреждение его психики, носило совершенно иной характер и связано с нападением на эссу Ладэ, предпринятым и спланированным в неустановленных целях. Со своей стороны обещаю, что расследование по этому делу проходит под моим непосредственным контролем, его результаты будут обнародованы, а виновные понесут суровое наказание.
Я откинулась на диванную подушку и вцепилась в пульт.
— Какое именно? — прозвучал первый вопрос от молодой остролицей журналистки.
— Невозможность использовать магию до конца жизни.
— Вы утверждаете, что вмешательство эссы Ладэ не имеет отношения к психическому состоянию Микаса Лодингера. — Поднялся другой журналист. — Есть медицинские заключения, которые это подтверждают?
— Разумеется. Если вам недостаточно моего слова, вы можете их запросить.
Молодой человек стушевался, но тут же последовал очередной вопрос от женщины с революционно-короткой стрижкой.