Между двух огней
Шрифт:
— Могут ли последствия ментального вмешательства проявиться позже?
— Если оно выполнено грамотно — нет.
— Вмешательство эссы Ладэ было выполнено грамотно?
Мне захотелось пнуть ее под коленку. Хотя, по сути, она тут ни при чем. Виновата я, которая все это устроила, и Лодингеры — идеальное оружие. Своим поступком я вручила его тому, кто хочет сместить Рэйнара. Так что если кому и надо дать пенделя, то только себе.
— Проверкой последствий вмешательства эссы Ладэ занимались лучшие специалисты. В том числе иртханы. О результатах мне докладывали лично.
— Почему именно
— Потому что я являюсь наставником эссы Ладэ. Я отвечаю за ее обучение и последствия всех поступков, которые влечет за собой использование нашей магии.
Журналистка опустилась на свое место, на смену ей пришел немолодой мужчина с залысинами.
— Эсса Ладэ тоже была наказана?
— Да.
— То есть она лишена магии до конца жизни?
— Нет. У ее наказания был срок.
— Какой срок предусмотрен за ментальное вмешательство?
— В зависимости от степени тяжести применение силы в отношении человека наказывается лишением магии на срок от месяца до десяти лет. В особых случаях до конца жизни. Поверьте, желающих это испытать найдется немного.
— Почему? Что несет в себе лишение магии? — поднялась миловидная девушка с беджем «Зингсприд лайтс».
— Помимо невозможности управлять драконами, это наказание весьма тяжелое психологически. Мы рождаемся, наделенные магией. Представьте человека, лишенного возможности говорить, видеть или самостоятельно передвигаться. Примерно то же чувствует лишенный магии иртхан.
— На какое время эсса Ладэ была лишена магии?
— Две недели.
— Две недели? — Следующий вопрос от мужчины в очках. — Две недели лишения магии за вмешательство в психику подростка? При минимуме в месяц?
— Вы сейчас подвергаете сомнениям мою оценку степени тяжести поступка эссы Ладэ?
В гостиной ощутимо похолодало, а в зале воцарилась такая тишина, что было слышно едва уловимое порхание портативной камеры. Журналист как-то резко сел.
— В нашем мире неоправданное вмешательство в сознание человека считается серьезным преступлением и пресекается достаточно строго даже при учете смягчающих обстоятельств. Предупреждая дальнейшее обсуждение этой темы, скажу, что наказание эссы Ладэ было смягчено за то, что она спасла жизнь ребенку.
— Или потому, что она у вас на особом положении?
Глаза Рэйнара потемнели, но поднявшаяся темнокожая журналистка из Балт-Лар-Сити с вызовом посмотрела на него.
— Вы же не станете отрицать, что в случае с эссой Ладэ затронуты ваши личные интересы?
— Мои личные интересы не имеют никакого отношения к случившемуся. Любой иртхан или иртханесса будут отвечать за подобное по всей строгости закона. Впредь попрошу собравшихся не отклоняться от темы.
Вопросы сыпались один за другим, а я не сводила взгляда с лица Рэйнара. Сосредоточенного, собранного, такого родного.
И такого безумно далекого.
Выдохнула, когда пресс-конференция закончилась, а Рэйнар в сопровождении Норгхара покинул зал. Свет приглушили, и пошла заставка. Я чувствовала себя как долька лици под прессом. Сбросила хвост Эрри и пошла попить воды, потому что в ушах подозрительно шумело.
Вода обнаружилась в графине, я уселась на высокий стул и, глядя в одну точку,
Класс!
Повозила по столу мобильный, посмотрела на часы. Желание набрать номер Рэйнара останавливала вероятность снова нарваться на Норгхара и здравый смысл. Даже если он освободился, вряд ли ему сейчас до меня.
Я походила по квартире.
Попыталась читать книгу. Сначала про себя, потом вслух с выражением.
Потом без выражения для тренировки ментальной магии.
Когда начала спотыкаться на словах, решила, что лучше это дело отложить и поднялась в ванную. Из зеркала на меня смотрела бледная и слегка растрепанная девица с лихорадочно блестевшими глазами и губами, как после страстных поцелуев (за время пресс-конференции я их сжевала основательно).
А потом ноги сами принесли меня в спальню к Рэйнару. Туда, где мы впервые были близки. Туда, где наши огни сливались воедино, где мы впервые стали единым целым, где все начиналось…
Где начались мы.
Присела на краешек кровати, откинула покрывало и медленно опустилась на подушку, хранящую его запах — горьковато-ореховый, резкий, сильный, как его пламя. Яростный, как он сам.
Дракон, который сводит меня с ума.
— Я люблю тебя, — повторила еле слышно.
Обняла ее двумя руками и под сгущающиеся сумерки закрыла глаза. На краю сознания мелькнула мысль, что надо позвонить Танни и предупредить, что задерживаюсь, но я от нее отмахнулась. Сейчас полежу минут пять и позвоню.
Правда-правда.
Сама не заметила, как соскользнула в сон, а проснулась от пристального взгляда навылет.
Распахнула глаза и увидела стоящего надо мной Рэйнара.
ГЛАВА 13
Как проснуться за пару секунд, не прибегая к помощи будильника?
Легко. Заснуть в постели дракона, который считает, что ты ему изменила, и смотрит… у меня даже дыхание прервалось от тяжести его взгляда. Хотя, может, дело было в том, что у меня на груди лежала тяжелая морда Эрри. Глаза которой сейчас стали размером с блюдца.
— Эрри, — тихо произнес Рэйнар.
Виари как ветром сдуло, я даже порыв воздуха ощутила и едва различимый шорох крыльев, а меня обожгло яростью. Огненной, ураганной, страшной, мгновением позже сменившейся холодом.
— Что ты здесь делаешь? — жестко спросил он.
Хлесткое сильное «здесь» ударило наотмашь.
Во мне как-то разом кончились слова. Не сказать чтобы их было много, но они то и дело возникали между строк, когда я пыталась читать. Или когда сидела на кухне, поднималась в эту спальню, вдыхала его запах. Слова о том, что он мне дорог, как он мне дорог — может быть, немного нелепые, наивные, неловкие. Какие есть. Но бессмысленные, потому что он не хочет их слышать. Не поверит. Что бы я сейчас ни сказала — не поверит. Да и надо ли вообще что-то говорить?