Между двух стульев (Редакция 2001 года)
Шрифт:
Петропавел принялся немотивированно выкрикивать отдельные звуки.
– Ну, что тут скажешь! – дружно развели руками присутствующие. – Воще Безмозглое!
Придя в себя, Петропавел спросил:
– А готовить меня к этой новой… должности не будут?
– Да нет, – сказал Воще Таинственный, начиная понемногу белеть. – У тебя и так все славно получается. Тебя будто сама природа создала быть Воще Безмозглым!
– И на пень меня сажать не надо?
– Так это Белое Безмозглое на пне
– Да вроде незачем, – согласился Петропавел. – А где я тогда буду сидеть?
– Сиди тут, если хочешь, – разрешили ему. – А мы побежали передавать из уст в уста миф о Спящей Уродине, о которой прошел слух.
– Я тоже хочу передавать, – альтруистично проявился Петропавел.
– Ну, передавай… – Срываясь с места дружного гурьбой, на бегу разрешили ему и тут же коллективно развили необратимую скорость.
– Как это делается – из уст в уста? – чуть не насмерть задохнулся на бегу Петропавел.
– А вот так! – Гуллимен подпрыгнул и заорал во все горло; – Как известно, прошел слух!
Ему ответил дружный раскат (впрочем, тут же и закат) хохота.
– Так вот, слух прошел – и опять ни слуху, ни духу. – Гуллимен развел руками. – И все снова выглядит так, как будто этот миф придуман не нами. Очень смешно.
– Очень смешно, – серьезно подтвердили остальные, продолжая нестись с необратимой скоростью.
– А этот миф придуман вами? – еле выдохнул Петропавел.
– Теперь уже неважно кем!.. Когда что бы то ни было уже придумано кем бы то ни было, вопрос об авторстве теряет всякий смысл, – по-быстрому объяснил Пластилин Бессмертный. – Продолжайте передавать из уст в уста, – обратился он к улепетывавшему Гуллимену,– ужасно интересно!
– Так вот! Миф обрастает свежими подробностями. Поговаривают, что Спящая Уродина все это время не столько спала, сколько…
– …бодрствовала? – не выдержал Петропавел.
– Экий Вы… конкретный! – Гуллимен словно в первый раз увидел Петропавла. – Раз не спала – так обязательно бодрствовала? Да нет… насчет того, бодрствовала она или нет, ничего неизвестно. Поговаривают же, что она не столько спала, сколько снилась.
– Снилась… кому? – схватился за соломинку Петропавел. Соломинка тут же и обломилась – Гуллимен развёл руками и поинтересовался:
– Не слишком ли много вопросов, если учесть, что у Вас мозгов совсем нет?
– Это… просто так говорится, что нет, – той же монетой отплатил Петропавел.
– Просто так ничего не говорится!
Ну, здравствуйте!..
–
– Может быть, говорятся-то и без оснований. – Гуллимен вздохнул. – Но, как правило, для чего-то. То есть безосновательные заявления тоже могут преследовать некую цель. Высказывание обычно беспочвенно, но обычно не бесцельно.
…Внезапно те, кто бежали впереди, резко остановились – бегущие следом попадали на них. Петропавел, до этого тащившийся сзади, оказался на самой вершине пирамиды.
– В чем дело? – спросил он оттуда, как с трибуны.
– СТРАШНЫЙ САД… начинается, – раздался снизу сдавленный – в частности, им самим – шепот. И чрезвычайно стройная до этого момента пирамида развалилась в полном беспорядке, Петропавла отшвырнуло в сторону. Где-то на пути в сторону он потерял сознание.
Очнувшись, он только и успел произнести:
– Не будь я Воще Безмозглым…
– С какой это стати? – услышал он рядом с собой. – С какой это стати ты присвоил себе мое амплуа, когда я давно уже в очереди?
Рядом с ним стоял совершенно очевидно Безмозглый Нидерландец с дурными намерениями в руках.
– Тихо-тихо, – попытался урезонить его Петропавел, с опаской поглядывая на дурные намерения, – я воще…
– И о Воще думать забудь! – прервал его Безмозглый Нидерландец. – Воще теперь Тридевятый. Его просто никогда уже не видно: он постоянно за тридевять земель, даже на окрик не отзывается… Э-э-эй, Воще Тридевятый!
Отзыва действительно не было.
Ну, слава Богу!.. В голове Петропавла стало светло, как в больнице. Теперь, когда все их дурацкие вакансии заняты, он может наконец стать тем, кем был когда-то… вот только бы вспомнить, Петром или Павлом!
Он машинально огляделся по сторонам, как бы ища того, кто помог бы ему ответить на этот вопрос… И даже хотел было закрыть глаза, чтобы сосредоточиться, но тут прямо из-под земли вынырнул перед ним всадник. Всадник-с-Двумя-Головами. И белый его конь стал перед Петропавлом в точности как лист перед травой – Петропавел даже удивился такому разительному сходству коня с листом.
– Не спи! – только и сказал Всадник-с-Двумя-Головами.
Впервые за все время их знакомства он произнес слова – причем выглядело всё так, словно Всадник-с-Двумя-Головами за этим и прискакивал!
Oh, come to me, oh, come!
Петропавел хоть и старался выполнить приказ Всадника-с-Двумя-Головами не спать, но в точности не понимал, выполняет он его или нет, поскольку все-таки как бы не вполне наяву наблюдал странные видения…