Между двух войн
Шрифт:
– После того что произошло вчера ночью, только очистители могли иметь на тебя зуб. Это довольно просто – если у тебя есть привычка думать.
Мы ехали теперь по неширокой, извилистой дороге. Ее окаймляли высокие кусты черной ежевики. Крупные, с кулак, плоды этого растения имели сладкий, немного терпкий вкус.
Время от времени Франсуаз наклонялась, срывала ягоду и принималась сосредоточенно ее жевать.
Я сомневался в том, что эти кусты высажены здесь с целью кормить проезжающих. Но менее всего я собирался учить свою спутницу хорошим манерам.
– Но
– Да. Однако их появления стоило ожидать. Напади на тебя кто-то другой – ты бы не утерпела, наверняка уже выложила бы все. Но ты молчала – значит, ничего интересного.
Дом скотовода был одноэтажный с плоской крышей. Широкие окна щедро впускали внутрь солнечный свет.
– Доброе утро, господин Амбрустер! – громко приветствовал нас хозяин дома. – Госпожа Дюпон.
Эту фамилию носит Франсуаз, хотя, по моему мнению, такой девице фамилия вообще ни к чему.
Скотовода звали Авилла Сафри. Он не отличался ни высоким ростом, ни хорошим сложением. Жизнь на свежем воздухе огрубила его лицо, но не помешала ему превратиться в толстяка и почти полностью облысеть.
После обмена приветствиями мы устроились в простых креслах. Скотовод произнес:
– Я очень благодарен вам за спасение моего сына. Знаете, я никогда не доверял этим своркам! Нужда заставляет вести с ними дела. Но если спросите меня, я скажу: нельзя верить таким, как они.
Судя по тому, сколь много земли принадлежало Авил-ле Сафри, на торговлю с сворками его толкала вовсе не нужда, а жажда наживы. Но скотовод, очевидно, плохо представлял разницу между первым и вторым.
Подойдя к столику с напитками, он поднял графин с вином и стал разливать его по бокалам.
– Арран вернулся вчера почти на рассвете. Долго не мог уснуть. Все рассказывал, что и как с ним произошло. Хмеля надышались, что ли, эти сворки.
В последних словах скотовода явно звучала озабоченность. Без сомнения, он горячо любил своего сына. Но это никак не мешало ему беспокоиться, не подорвет ли вчерашний случай успешную торговлю с жителями Своркмиддла.
Я понял, в чем состоит интерес хозяина, но не стал заострять на этом внимание. Взяв из рук Сафри бокал, я для начала осторожно принюхался к содержимому.
Жидкость, находившаяся между прозрачных стенок, напоминала по виду болотную жижу, а запахом могла поспорить с любимым лакомством гигантского скарабея.
Сам скотовод тем временем устроился напротив и с явным удовольствием потягивал мутное пойло.
– Уверен, все разрешится, – произнес я.
Я сделал вид, будто пригубливаю вино, после чего изобразил самую искреннюю улыбку, на которую был способен. Это оказал ось довольно сложно, ибо из бокала нещадно пахло.
– Вы уже получили письмо из Собрания лендлордов? – спросил я. – Думаю, там удастся решить все вопросы.
– То, что случилось вчера с Арраном, совсем выбило меня из колеи, – произнес Сафри. – К тому же Келес, мой старший, уехал по делам в город, а я привык проверять счета вместе
Хоть голова у скотовода и не работала, про вино он не забывал и поспешил подлить себе еще.
Чтобы не терять времени даром, Франсуаз вынула из ножен меч и принялась подравнивать лезвие. Увидев это, скотовод разволновался еще сильнее.
– Неужели кто-то напал на вас, пока вы ехали к моей ферме? – спросил он. – Надеюсь, это не были сворки.
– Нет, – ответила девушка. – Несколько очистителей. Шпана.
– Вот негодяи! – яростно воскликнул Сафри. – Шляются здесь повсюду, мешают жить честным людям. Он оживился:
– Знаете, лет пять назад это хулиганье страшно мне досаждало. Запугивали пастухов, даже нападали на арбы с мясом. И все потому, что я пытаюсь как-то свести концы с концами. В последнее время поутихли, слава богам.
Хозяин фермы недолюбливал инородцев – сворков и коронетов. Но гораздо больше он боялся беспорядков, которые угрожали его собственности.
– Что же произошло? – спросил Сафри с неподдельным интересом.
– Мне пришлось убить троих.
– Правильно! – Скотовод с таким чувством хрястнул кулаком по столу, что чудом не расколол доску надвое. – А то ведь что получается? Какой-нибудь купец, жирное пузо, не следит как следует за своими детьми. За сыновьями-то присмотр нужен. Это я вам говорю, у меня у самого двое.
Землевладелец широко повел рукой.
– Эти юные висельники только и знают, что баламутить всю округу, – с негодованием проговорил он. – А когда схватишь этакого за ухо да потащишь к городскому судье – что начинается? Прибегает папаша, звенит мошной, и словно ничего не было. Попомните мое слово, – он наклонился к своим слушателям, – никакого ходу дело не получит. Положат под сукно, будто никто и не нападал на вас. Будь моя воля, сослал бы всех этих недорослей в Каменную пустыню, на рудники. Тяжелая работа хорошо прочищает голову, знаете ли.
Опасаясь попасть под ливень фермерского красноречия, я поспешил встать.
– Мы не будем больше отнимать у вас время, господин Сафри. Мы только хотели выразить вам свое почтение и убедиться, что с Арраном все в порядке. Увидимся на Собрании лендлордов.
– Да-да. – Скотовод энергично встал. – Ужо надо будет задать им перцу.
По какой причине Авилла Сафри намеревался так поступить, осталось неясным, в первую очередь для него самого. Поэтому я благоразумно предпочел не вдаваться в расспросы.
Сердечно попрощавшись со своими гостями, скотовод подошел к маленькому медному гонгу, висевшему над столиком с напитками. Рядом с ним свешивался медный молоточек. Ударив в гонг, Авилла Сафри вызвал слугу.
– Вот еще что, – сказал я. – Нам бы хотелось перед отъездом повидать Аррана.
– Да-да! – согласился скотовод. – Сын будет рад вас видеть.
Он замешкался:
– Правда, я не смогу вас сопровождать. Мне пора объезжать пастбища.
Я хорошо знал распорядок дня скотоводов и в глубине души как раз на это и надеялся.