Между двух войн

Чекалов Денис Александрович

– Я – демонесса Франсуаза, – сказала она. – Это эльф Майкл. У нас свои счеты с вашим похитителем душ.

Лицо дервиша было сухим, как осенний лист, что остается на облетающем дереве и, искривившись и застыв, ловит первые снежинки зимы.

– Значит, вы – демон, – произнес он.

Взгляд, которым он окинул девушку при этих словах, лучше слов говорил: «Ничего удивительного».

Дервиш не был фарисеем, он не производил впечатления человека, склонного потакать толпе. Чувство долга было единственным, что он позволял себе испытывать,

не заглушая в часы медитаций.

Франсуаз не нравилась дервишу не потому, что оказалась демоном. Она ему не нравилась.

– Демон не может войти в святой минарет, – произнес дервиш. – Если его не впустят.

Слова учителя были констатацией, но прозвучали они иначе. «Вас впустили, – как бы говорил дервиш. – А теперь извольте уйти».

Франсуаз дьявольски красива и умеет быть настолько очаровательной, что сердца людей градом сыплются к ее ногам. Но у девушки свои представления о том, что значит не отступать от своих принципов. Поэтому она нередко оказывается нежеланной гостьей.

Иногда я думаю, что сам виноват в таком ее поведении. Мне следовало объяснить Франсуаз, как ведут себя благовоспитанные девочки. Меня останавливает лишь то, что сам я тоже никогда не кривлю душой, чтобы кому-то понравиться.

Нелюбезность дервиша не обескуражила демонессу. Сбить с толку ее вообще сложно, а если что, она всегда может выбить собеседнику пару зубов.

– Вы могли сразу провести обряд очищения, – произнесла она. – Когда девочка только оказалась у вас.

Франсуаз мало беспокоило, что она проникла в священный минарет обманом. Она ни минуты не сомневалась, что имеет полное право потребовать у дервиша объяснений.

Дервиш понимал, что такого права у нее нет. Но, будучи человеком порядочным, он не мог ей этого сказать.

– Девочку привезли ко мне слишком поздно, – хмуро произнес он.

Святой учитель знал, что в произошедшем нет его вины, и все же не мог не чувствовать ее.

– Я должен был погрузиться в транс, чтобы собрать необходимую силу.

– На девочке был астральный ошейник, – произнесла Франсуаз. – Я поняла это по тому, что вы надели на нее ожерелье. Это как повязка на ране. Почему вы не использовали ошейник против демона?

Я не мог с уверенностью судить, какие чувства испытывал святой учитель к демонам до того, как повстречал Франсуаз. Одно не вызывало сомнений – теперь его мнение сильно ухудшилось.

– Госпожа Франсуаза, – произнес он, – я не разделяю предубеждения против демонов, хотя они свойственны большинству людей и даже некоторым из моих коллег.

Воспитанный человек понял бы, что написано между строк. «Но тем не менее, – говорил дервиш, – то, о чем вы спрашиваете, – не ваше дело».

Франсуаз невоспитанна.

– Я полагаю, у вас больше нет этого ошейника, – произнес я.

– Нет, – сказал дервиш.

Он весьма охотно помог бы мне избавиться от Фран­суаз. Но, раз уж я настолько глуп, что связался с ней добровольно, то и поделом мне.

– Ошейник исчез из минарета в тот

же день, когда Найваю привезли ко мне. Я не знаю, кто взял его. Демон не проник бы под святые стены без моего ведома или без ведома Седрика.

Было очевидно, что дервиш полностью доверяет своему слуге.

– Я подозревал, что демон нанял воров. Я объявил награду каждому, что сможет вернуть ошейник или хотя бы подскажет, где он находится. Но все было тщетно. Спустя два дня я убедился, что ошейник не попал в руки демона. Я бы это почувствовал. Куда он исчез, я не знал, но не мог больше ждать. Я погрузился в транс и предполагал пробыть в нем еще две недели.

Пока дервиш рассказывал, Франсуаз бросала на меня осуждающие взгляды, ибо я вмешался в разговор и не дал ей надавить на своего собеседника.

То, что мы получили ответы, в расчет не принималось.

– Вы очнулись, когда я дотронулась до ошейника, – произнесла она, рассматривая свои ногти.

Дервиш встрепенулся, как большая хищная птица.

– Он у вас? – спросил святой учитель.

Большая часть астральных кандалов, удерживавших Найваю, была теперь разрушена. Но, получив в руки ошейник демона, дервиш мог гораздо быстрее победить его.

– Да.

Франсуаз не собиралась делать собеседнику одолжений. Она ответила ему только потому, что и сама собиралась.

– Мы нашли его в…

Я ткнул Франсуаз пальцем в полуштаны, в точности между крепкими ягодицами. Возможно, джентльмен не должен поступать так с дамой, но Франсуаз не дама.

– В лагере разбойников, – произнесла Франсуаз.

Получилось весьма убедительно. Эти разбойники – они то и дело таскают астральные предметы. Вот сорванцы.

– Как вы понимаете, – добавил я, стремясь сгладить неловкость ситуации. С Франсуаз мне постоянно приходится это делать. – Мы не могли обнародовать находку до того, как будем уверены, что она попадет в достойные руки.

– Вы убедились? – спросил дервиш.

– Да, – сказал я.

– В таком случае принесите мне астральный ошейник как можно скорее.

Святой учитель развернулся и пошел по садовой аллее, более не взглянув на нас.

17

Король Гельминт сидел перед высоким окном, слушая пение птеродактилей. Пергаментный свиток находился в руках монарха. Король пытался вчитаться в него, но глаза скользили по строчкам, не в силах удержаться на них.

Он думал о том, что произошло на улицах Курземе. Старость принесла с собой опыт, а опыт был записан на двух восковых табличках. На одной из них сохранялись знания о людях и их мотивах, на другой – умение терпеливо ждать и не отступать от намеченной цели только потому, что что-то пошло не так.

Легкий шорох раздался позади Гельминта. Король не стал оборачиваться. Он знал, кто стоит позади него и как это существо смогло проникнуть в его покои, не раскрывая парадных дверей.

– Здравствуй, нечистый, – произнес король.