Между двух войн
Шрифт:
Франсуаз понимает только одну форму отказа – ту, что облечена в крепкий удар дубинкой. Она шагала следом за дервишем, словно ничего не слышала.
Я ощутил аромат благовоний, поднимающийся над вершинами тисов.
Возжигание священных свечей само по себе было ритуалом, но по его окончании следовало как можно скорее приступить к обряду очищения.
Я понимал, что Франсуаз и дервиш надолго займут друг друга, а потому быстро взбежал по лестнице минарета, чтобы вынести в сад спящую Найваю.
– Вы
Он не отказывал, он просто сообщал, как все будет происходить.
– Буду, – ответила Франсуаз.
Я покачал головой, заходя под своды минарета.
Теперь дервиш полностью повернулся к демонессе. Он сложил руки под талией, чтобы замкнуть круг ментальной энергии и не позволить себе потерять самообладание.
– Госпожа Франсуаза, – произнес он, – я верю в ваши добрые намерения. Но это не значит, что я впущу вас в астральный скол.
– Дервиш, – сказала демонесса, мгновенно вскипая, точно масло на огне, и сложила руки на груди, – не заставляйте меня быть грубой. Мы должны действовать сообща.
– Я ценю вашу помощь, – отвечал святой учитель с видимой бесстрастностью. – Но в прошлый раз вы проникли в астральный скол обманом. Порог минарета вы тоже пересекли, солгав Седрику и мне. Как сможете вы помочь Найвае, если все ваши поступки замешены на лжи.
Я ступил на верхнюю лестницу минарета. Найвая, погруженная в глубокий беспокойный сон, лежала на моих руках.
– Королевские лучники, – произнес я. – Они окружают сад.
Дервиш взглянул на Франсуаз, как бы говоря – уходите сейчас или окажетесь в замковых казематах.
– Нет времени спорить, – сказала демонесса.
Она выбросила вперед руку, и пучок пламени вырвался из ее указательного пальца. Дервиш отшатнулся; он ощутил инфернальное дыхание бездны.
Франсуаз засмеялась – весело и в то же время с холодной, издевательской насмешкой.
Демонесса провела перед собой прямую черту. Алое пламя занялось в жарком воздухе, рисуя в нем силуэт Врат.
– Нечисть! – в гневе прокричал дервиш. – Что ты делаешь в моем саду?
– Потом поговорим, муфтий, – процедила девушка.
Она схватила дервиша за руку. Прежде чем святой учитель успел произнести хотя бы слово, демонесса швырнула его в разверзшееся отверстие.
– Седрик.
Голос Франсуаз хлестнул бегемота, как удар бича. Демонесса умеет заставить подчиниться.
Гиппопотам уже спешил по садовой аллее, в его лапах остался пучок невозженных свечей.
Адские Врата распахивали перед Седриком огненные створы. По его ушам ударили крики тех, кто был обречен на страшные муки в огне Преисподней.
– Полезай, – приказала девушка. Доброе лицо бегемота в недоумении скривилось. Он приподнял
– На штурм! – раздался громкий крик из-за садовой стены. – Арбалетчики!
– И всем-то здесь надо повторять, – в бешенстве прорычала Франсуаз.
Она со всех сил пнула бегемота ногой в ту часть тела, на которой он обычно сидел. Седрик повалился вперед, словно сбитая с человека шапка.
Маленький хвостик на мгновение мелькнул под распахнувшейся туникой.
Восемь стрел вонзились в стволы тисов по обе стороны от нас.
– Давай, – приказала девушка.
Я должен был войти следующим, поскольку нес на руках Найваю. Но я не собирался оставлять Франсуаз по эту сторону Врат, пусть даже на пару секунд.
Я втолкнул девушку впереди себя и лишь потом шагнул между огненными створами.
Обернувшись, я затворил их за нами.
22
Холодный, влажный воздух болота показался мне приятным после удушливой жары, царившей в Курземе.
Мне нравится, когда холодно и влажно; возможно, мне следовало родиться лагунным драконом, стегоцефалом или, по крайней мере, большой лягушкой.
С наслаждением вдохнув освежающий воздух, я осмотрелся. К моему полному удовлетворению, я выглядел именно так, как полагается настоящему герою. Таким его изображают на обложках дешевых книжек.
Я стоял, расставив ноги, со спокойной уверенностью смотрел в камеру, а на моих руках возлежала спасенная красавица – как положено, без сознания и почти полностью обнаженная.
Все остальные персонажи лежали в грязи у моих ног.
Мне это понравилось.
Больше всех досталось, разумеется, бедняге Седрику. Мало того, что он сам, будучи упитанным гиппопотамом, глубоко погрузился в грязь, так еще Франсуаз упала прямо на него, изобретя тем самым новый глагол – прибегемотиться.
Франсуаз умеет делать в воздухе тройное сальто и прыгать так далеко, словно законы тяготения на нее не распространяются. Но я знаю, что это не так, поскольку мне не раз приходилось носить ее на руках.
Демонесса вогнала Седрика в жидкую топь так глубоко, что на ум невольно приходило сравнение с молотком и гвоздем. Один хороший удар – и гвоздь в дереве по самую шляпку.
Дервиш сидел поодаль – будучи легче Седрика, он пролетел дальше.
– Друзья, – с великодушной доброжелательностью произнес я. – Грязевые ванны весьма полезны для здоровья. С этим никто не спорит. Они смягчают кожу и способствуют релаксации. Но, может быть, развлечетесь этим позже?
Франсуаз поднялась, нещадно попирая Седрика ногами. Она наградила меня полным бешенства взглядом и лишь после этого сошла с бегемота.