Между двух войн
Шрифт:
– Вы что, меня учить вздумали! – повысил голос Вольский. – Кинотеатр отдать! Через сутки доложите об исполнении.
Взбешенный несправедливым решением главы Особого комитета, Архирейский быстрым шагом вышел из обкома партии. Перед Вадимом Петровичем был въезд на стоянку перед обкомом, перегороженный двумя БМП. На их броне сидели солдаты, покуривали, щурились от ярких лучей летнего солнца. Справа, за плотным забором, шла стройка, слышался отборный русский мат – солдаты возводили капитальное укрытие на случай вооруженной атаки на обком. Над входом в резиденцию Вольского, словно издевательство над здравым смыслом,
Архирейский хмыкнул и поехал докладывать об указании Вольского генералу Коломийцеву, командиру объединенной войсковой оперативной группировки.
Пересказывая генералу встречу с Вольским, Архирейский подчеркнул:
– Он велел доложить не о том, что мы успешно перебазировались, а о том, что отдали здание! Ему наплевать, где мы будем жить: хоть в школе, хоть под открытым небом палатки разобьем.
– Что вы хотите от меня? – раздраженно спросил Коломийцев. – Вольский – член ЦК КПСС. Не мне и не вам ему возражать. Приказал оставить кинотеатр – оставляйте! За сутки уложитесь?
– Переустановить связь, вывезти вооружение, кровати, специмущество… Мне понадобится трое суток, не меньше.
– Вот это другой разговор! – похвалил генерал. – А то начал: «В чистое поле выгоняют, жить негде будет!» Я поговорю с Вольским. Думаю, он пойдет навстречу.
Приехав в расположение отряда, Архирейский собрал офицеров и сказал:
– В школе долго не задержимся. К первому сентября отберут.
Так и получилось. Но это будет потом, в августе, а пока Воронов с приятелями сидел на кроватях в превращенном в казарму актовом зале двухэтажной школы номер десять города Степанакерта и не знал, чем заняться.
2
Виновником этого вынужденного безделья молодых здоровых мужчин был, как ни странно, глава Особого комитета по управлению НКАО Аркадий Иванович Вольский.
Прибыв в Степанакерт 2 января 1989 года, слушатели Дальневосточной высшей школы МВД СССР немедленно приступили к несению службы по охране общественного порядка. Весь город был разбит на секторы, на каждую улицу выставлен пеший патруль. Служба по охране общественного порядка и соблюдению комендантского часа шла днем и ночью, не прерываясь ни на минуту. Свободного времени у парней почти не оставалось: пришел с дежурства, немного отдохнул, поспал – и снова в город патрулировать улицы! И так каждый день, без праздников и выходных.
26 марта 1989 года в стране прошли выборы народных депутатов в Верховный Совет СССР. Вольский без труда набрал 92 процента голосов. Воронов и принял участие в голосовании, и нет. В этот день он и начальник штаба отряда Сопунов все утро объезжали посты на окраине города. Часам к четырем дня они приехали в войсковую часть, где проходило голосование. Через КПП их автомобиль не пропустили. К воротам вышел молодцеватый лейтенант внутренних войск.
– Что хотели, мужики? – по-свойски спросил он.
– Голосовать!
– Поздно! – засмеялся лейтенант. – Вы уже проголосовали. Весь гарнизон к двум часам дня проголосовал.
– За кого мы голоса отдали? – спросил Сопунов.
– За Вольского, за кого же еще!
В Степанакерте проживало около 50 тысяч жителей, в основном армян. Азербайджанцев, имеющих право
Одержав убедительную победу на выборах, Вольский решил продемонстрировать Москве и лично Михаилу Сергеевичу Горбачеву, что он навел порядок в мятежном городе. По его приказу патрулирование в городе было прекращено, комендантский час отменен. Слушателей направили на КПП, установленные на всех въездах в Степанакерт и в некоторых поселках вблизи него.
С этого момента ритм службы в отряде поменялся, приобрел вахтовый характер. Смена на КПП заезжала на неделю. Семь дней слушатели жили в вагончике, питались тем, что готовили сами себе. По окончании вахты они возвращались в расположение отряда, день отдыхали, три дня были в резерве и три дня могли заниматься своими делами. Три дня свободного времени были пропитаны скукой и бездельем. Развлечься в Степанакерте было действительно негде.
Чем занимаются молодые здоровые мужчины вдали от дома и семьи? Флиртуют с женщинами, выпивают, играют в карты, некоторые занимаются спортом. С женщинами в Карабахе дело обстояло так: еще в январе парни обнаружили на заборах листовки: «Кто притронется к нашим женщинам – убьем!» Никто и не думал приставать к местным девушкам в чужой стране, а тут еще это дерзкое предупреждение! Командир отряда выступил перед слушателями и сказал:
– Не вздумайте подходить к местным женщинам независимо от их национальности! Даже к русским, живущим здесь, близко не подходите. Местный менталитет запрещает женщинам разговаривать с чужаками.
Слушатели вняли его словам, но один инцидент все же был. Каждый день азербайджанские девушки из поселка Киркиджан спускались с высокой горы, где был расположен поселок, за водой к роднику. Как-то раз парни, воспитанные на русском уважении к женщине, предложили помочь донести кувшины с водой наверх. Тут же с горы примчалась толпа разъяренных мужчин.
– Зачем вы пристаете к нашим женщинам? – захлебываясь от злости, кричал небритый азербайджанец. – Наши женщины испокон веков сами воду носили и в вашей помощи не нуждаются!
Конфликт удалось замять, но урок получился настолько наглядным, что больше к девушкам-водоносам никто и близко не подходил.
Следующее развлечение – спиртное. С введением особого положения торговля спиртным в Степанакерте была запрещена, хотя коньячный завод исправно выдавал продукцию. В январе завод встал на забастовку, но достать спиртное все равно не составляло труда.
Армяне с давних времен изготавливают тутовую водку – самогонку из ягод тутового дерева. «Тутовка» была двух видов: первой перегонки и второй. «Первач» считался у армян целебным напитком. Он был очень крепким, душистым, в умеренных дозах не вызывал похмелья. Местные жители не продавали его чужакам ни за какие деньги. Иногда могли угостить стопочкой, но это случалось очень редко.