Между двух войн
Шрифт:
Тем временем по Степанакерту разнеслась весть о том, что из Шуши громить город выдвинулась колонна КамАЗов с мужиками, вооруженными ружьями и ножами. Местные мальчишки заметили вторжение и попытались преградить дорогу, но милиция из Хабаровска открыла по детям огонь из автоматов. Один подросток был тяжело ранен и доставлен в больницу.
Город от таких известий вспыхнул, как спичка. Несколько сот человек пошли на штурм КПП № 22. Одновременно камни и кирпичи полетели в окна десятой школы и за забор воинской части, где дислоцировалась Калачевская бригада и где находилось руководство ВОГ [4] .
4
Войсковая
Переговоры КПП № 22 и школы по радиостанции ни к чему не привели: по каким-то причинам рация в десятой школе не смогла принять сообщение, мешали помехи в эфире. Дрожащими от возбуждения руками Агальцов переключил канал и связался с дежурной частью ВОГ. Ответивший ему офицер внутренней службы с полуслова понял, что происходит.
– Держитесь! – обнадежил он. – Мы выдвигаемся!
Толпе у воинской части быстро надоело кидать камни за высокий бетонный забор. Какой интерес бросаться камнями, если не видишь, попал в кого или нет? Осыпав проклятьями и угрозами невидимых с улицы солдат, мятежники разошлись.
Командир оперативной бригады подполковник Колиберенко, ни с кем не советуясь, приказал оперативной роте выдвинуться на помощь хабаровскому наряду на КПП. Ворота воинской части распахнулись, две дежурные БМП-2 с солдатами взвода оперативного реагирования на броне рванули в сторону трассы Шуша – Агдам. Минут через десять за ними выехали три ЗИЛа с полностью экипированными бойцами внутренних войск.
В ожидании подкрепления Агальцов вновь попытался связаться со школой. Связь восстановилась. Агальцов доложил обстановку. Именно этот разговор услышал Архирейский на горе Киркиджана и бросился с частью сил на выручку попавшим в осаду слушателям.
За час до наступления темноты у КПП № 22 практически одновременно сошлись десятки разгоряченных мужчин. С горы, из Степанакерта, на трассу спустились примерно три сотни человек с палками и ружьями. Дорогу им преградили две БМП Калачевской бригады. Солдаты спешились, приготовили резиновые дубинки к бою.
Колиберенко, примчавшийся на КПП раньше грузовиков с солдатами, приказал толпе разойтись. В ответ полетели камни, пустые бутылки и взрывпакеты. Колиберенко при выходе в город или выезде на задание сопровождали два плечистых сержанта с автоматами. Не дожидаясь приказа, они открыли огонь в воздух. Толпа заметалась по дороге. Солдаты взялись за дубинки. Кому-то из мятежников перепало по хребтине, кто-то из солдат получил палкой в ответ. Начался хаос, бессмысленное броуновское движение десятков разъяренных мужчин, зажатых на узком отрезке трассы между двумя невысокими горами. Местная милиция, Архирейский и грузовики с солдатами прибыли практически одновременно. Патрульный милиционер Степанакертского УВД выхватил пистолет из кобуры и повернулся в сторону Никитина. Архирейский передернул затвор автомата.
– Только попробуй выстрелить! – пригрозил он.
Прибывшие солдаты внутренних войск оцепили КПП и начали выдавливать мятежников в направлении города. Неожиданно из толпы раздался громкий выкрик на армянском языке. Бунтовщики тут же побросали палки и убежали в город. На этом Первый степанакертский мятеж закончился.
6
На другой день начальник войсковой оперативной группировки генерал Коломийцев провел совещание, докладчиком на котором был начальник УВД НКАО полковник милиции Туманянц.
«Вот кому не позавидуешь! – подумал Архирейский. – Туманянц – слуга двух господ. С одной стороны, он вынужден выполнять указания «Крунк» – в армянском Степанакерте он не может действовать иначе, не может пойти против воли своего народа. С другой стороны, он офицер милиции и обязан беспрекословно исполнять приказы
– Вчерашние беспорядки были спровоцированы неизвестными лицами, – начал доклад Туманянц. – На трассе Агдам – Шуша из легкового автомобиля был обстрелян грузовик с водителем-азербайджанцем. Мы полагаем, что это совершили экстремисты азербайджанской национальности с целью вызвать волнения в Шуше и Агдаме. Группа степанакертской молодежи из любопытства вышла посмотреть на обстрелянный грузовик. Слушатели из Хабаровской школы, не разобравшись в обстановке, открыли предупредительный огонь из автоматов. Провокаторы тут же распространили слух о том, что один из мальчиков ранен и доставлен в больницу. Дальнейшие события носили характер массового хулиганства, политической подоплеки не имели. Хочу отметить, что военнослужащие Калачевской оперативной бригады излишне жестко действовали при разгоне любопытствующей молодежи. Они применили против безоружных людей резиновые дубинки, стреляли в воздух. У меня для доклада все.
Генерал Коломийцев задал несколько уточняющих вопросов и, сославшись на занятость, закончил совещание. На выходе из приемной начальника ВОГ адъютант генерала попросил Архирейского пройти в продовольственный отдел, подписать аттестат на поставку мясных консервов.
– О, мне тоже надо аттестат подписать! – вспомнил Колиберенко. – Пойдем, Вадим Петрович, я покажу, где находится продовольственный отдел.
– Как-то странно совещание прошло, – задумчиво сказал Архирейский. – Туманянц нас оклеветал, а генерал даже не дал слова в оправдание сказать.
– Политика! – прокомментировал совещание Колиберенко. – Нам сюда!
Вместо продовольственного отдела они вошли в небольшой кабинет, сели на стулья, расставленные вдоль стены. Через несколько минут вошел Коломийцев в сопровождении трех старших офицеров ВОГ.
– Все собрались? – спросил генерал. – Тогда продолжим. В настоящий момент обстановка в Степанакерте такова: местная милиция во главе с товарищем Туманянцем в любую минуту выступит против нас. Провокации будут продолжаться. Интенсивность их и накал будут возрастать. Руководство «Крунк» из Еревана потребовало у местной ячейки «Крунк» добиться наглядных примеров применения силы против мирного населения. В ход пойдет все: дети будут преграждать дороги, подростки – кидать камни, взрослые – стрелять из ружей. Провокаторам надо, чтобы пострадал невинный человек: ребенок, женщина, старик. Если при открытии предупредительного огня будет ранен или, не дай бог, убит случайный прохожий, то вся армянская пресса взвоет: «Солдаты расстреливают мирных жителей Степанакерта!» Будьте осторожны и бдительны! Огонь на поражение открывать только при угрозе жизни военнослужащих.
В переводе с эзопова языка на русский эта фраза означала: «Пока у вас кого-то из подчиненных не ранят или не убьют, в ответ стрелять запрещено!»
– Руководство «Крунк» жаждет крови, – продолжил Коломийцев. – Как только провокация удастся, представители общественности Степанакерта тут же потребуют от Вольского вывода всех войск из города. Если это свершится, то в течение недели в Степанакерте не останется ни одного азербайджанца. Они будут изгнаны, дома их сожжены.
На улице Зорге, где когда-то проживало смешанное население, как предупреждение непонятливым азербайджанцам стояли три сожженных дома. Семьи, жившие в них, вынуждены были уехать в Агдам. После отъезда жильцов двери в жилища были взломаны, газопроводные трубки отсоединены от печей. Как только помещения наполнялись горючим газом, в дом забрасывался факел, и происходил взрыв. От дома оставались только стены. Крыша обрушивалась, все имущество сгорало.