Между нами искра
Шрифт:
— И не назвал ее пошлой и поверхностной?
— …и всегда закрывал дверь, когда шел в туалет, выдавливал зубную пасту со дна тюбика, ополаскивал свою зубную щетку и мыл после себя раковину, помня, как ты говорила, что в ней как будто порезвился ребенок, замазавший все белой краской.
— Счастливая женщина.
— Честно говоря, благопристойность очень напрягает.
— Бедняга.
— Понимаю твой сарказм, но притворяться непредвзятым и трезвым человеком ужасно утомительно. Вряд ли я смогу наладить близкие отношения с женщиной,
Стелла убрала с лица волосы.
— Я вовсе не считала тебя неадекватным.
— В конце считала. Без сомнения. — Он помолчал. — Хотя и не уверен, что ты когда-либо с этим мирилась.
Стелла ничего не сказала.
— От попыток казаться лучше чувствуешь себя неуклюжим, — продолжил Джордж. — Я начал ополаскивать тарелки, прежде чем поставить их в посудомойку, и…
Стелла откинула одеяло и вскочила.
Он просто физически ощутил, как изменилась атмосфера в комнате.
Стелла застыла на месте как статуя.
— Что ты начал делать?
— Стелла, — неуверенно произнес Джордж.
От гнева она вся напряглась и водила ладонями по плечам.
— Ополаскивать тарелки? Каждый раз, черт бы тебя побрал?
— С чего это ты вдруг взбесилась?
— Поверить не могу. — Стелла принялась ходить туда-сюда по комнате, едва не задевая «кровать». — Я и про зубную-то пасту с трудом проглотила, но это уже вовсе невыносимо: я сто раз просила тебя ополаскивать тарелки, особенно если на них что-то застыло, но ты всегда говорил, что никак не запомнишь. Однако ради нее ты расстарался — для нее, которая для тебя ничего не значила. Неужели ты делал это каждый раз? Даже в подпитии, после вечернего кебаба?
Джордж беспомощно смотрел на нее. Ему нужно отвечать на этот вопрос?
— Скажи мне, ты ополаскивал тарелку после кебаба? Выбрасывал ночью салат и сразу мыл тарелку?
Джордж отвернулся.
— Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Именно по этой причине мы разошлись, так что хватит с меня ругани.
— То есть в конце концов ты услышал то, чего я хочу, и решил послать меня к чертям и приберечь свою обходительность для другой женщины.
— Все было не так.
— Именно так все и было.
Джордж хотел что-то сказать — он не знал что именно, но определенно нечто язвительное, уместное и позволяющее почувствовать себя победителем в споре, — но тут услышал снизу торопливый топот ног. Люди бегали из одного конца гостиной в другой, раздавались панические возгласы и перекрывающие друг друга крики:
— Не может быть!
— Это пожар?
— Вызовите пожарных!
Стелла и Джордж изумленно выпучили глаза.
— Что за черт? — спросил Джордж. Стелла велела ему помолчать.
Джордж выпрямился и прислушался.
— А Маргарет знает?
— Кому-то нужно войти! Помогите нам!
— Маргарет! Где долбаные телефоны?
Стелла подбежала к окну и раздвинула занавески, Джордж подошел следом за ней,
В первую очередь Джордж заметил, что снаружи вечерняя темнота рассеялась — огромный мерцающий источник света озарял все вокруг.
И еще там клубами валил дым. И жарко полыхал огонь.
Немыслимо. Если сложить все вместе, то ситуация становилась яснее ясного.
Потому что оказалось — нет, наверно, это какой-то изысканный розыгрыш для вечеринки, правда? — оказалось, что по каким-то необъяснимым причинам горит магазин.
53
— Пожар!
Голоса Хелен не узнала, но услышала в нем панику.
Все гости бросились к окну.
Хелен кинулась искать детей.
Чарли стоял рядом с бабушкой. Но где Изабель?
Хелен протолкалась сквозь толпу к двери и выскочила на улицу.
— Изабель!
Увидев ярко вспыхнувший огромным костром магазин, она пошатнулась. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился жар.
— У кого есть мобильник? Наберите девять один один!
— Джимми в бешенстве: ей пришлось звонить по городскому телефону.
Хелен прикрыла рукой глаза, как козырьком, и стала смотреть на горящее здание. Оно казалось сюрреалистической версией знакомого магазина. Тот же самый дом на том же самом месте, но за окнами плясали языки пламени. Вывеску «Le Jardin» прочитать уже было невозможно. Краска на деревянном навесе покоробилась и почернела.
На глазах у Хелен охваченная огнем растяжка «Под руководством нового управляющего» покрылась пузырями и скрутилась, горящие куски опустились на землю.
Хелен в отчаянии огляделась.
— Изабель!
Она подбежала к группе детей, которые ходили вокруг, указывали на пожар, говорили что-то родителям.
— Вы не видели Изабель?
Все качали головами.
— Я видела, как она выходила из боковой калитки, — сообщила девочка с французской косичкой. — С загадочным видом.
Обогнув падающий кусок навеса, Хелен побежала ко входу в магазин и потянулась к двери. Она знала, что ручка горячая, но обматывать руки времени не было, да это и не нужно. В такие моменты матери поднимают машины и отпугивают бурых медведей, даже отгоняют заклятие «Авада кедав-ра», так что…
Блин!
Хелен отдернула пальцы от раскаленного металла.
— Где Нейтан? — кричала она непонятно кому. — Изабель с ним?
Необожженной рукой она выудила из кармана ключи, сунула один в замочную скважину — и металл мгновенно стал невыносимо горячим…
Хелен бросила связку на землю.
— Нет!
Изабель пропала.
Это она, Хелен, виновата, потому что в первую очередь заботилась о себе и плохо продумала…
— Мама.
Хелен резко обернулась.
Худенькая фигурка выглядела на фоне зарева совсем тщедушной. Хелен никогда бы не назвала дочь кроткой, но сейчас она выглядела именно так. Кроткая и смиренная.