Между нами любовь
Шрифт:
Мама сказала, так бывает. Боже… Как же она любит маму! Как благодарна ей за мудрость, за понимание. Если бы она осудила её… Рая даже думать боялась в этом ключе.
Да, это её жизнь.
Да, она уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения и брать ответственность за последствия.
Рая могла уйти из дома… Жить ей есть где. Как оказалось… Средства тоже имелись.
Но она бы не смогла. Душа была бы не на месте.
Она и сейчас не на месте, но немного иначе…
Есть то, что нельзя переступать, тем более – вытирать
Так ей говорила бабушка, так её воспитывали родители.
Мама честно сказала – всё неоднозначно, нужны подробности. Рая и сама пришла к такому выводу. Необходимо сдвигаться с мёртвой точки.
Она может сколько угодно говорить себе, что пропащая, что нельзя встречаться с мужчиной, который тебе не принадлежит.
От этого не легче. Есть точка невозврата, и она пройдена.
Где-то существует граница между одной случайной ночью и влюблённостью. Рая её перешагнула. Незаметно для себя…
Жалела ли она? Одинокими ночами – да.
Когда видела Давида – нет.
Такое тоже, оказывается, бывает…
И почему она почти не удивилась, когда увидела его в клубе перед собой?
Кто-то скажет – судьба. Возможно…
Или этот город слишком мал для них двоих.
Рая шагнула ему навстречу. Улыбнулась.
Давид протянул руку и сразу прижал её к себе.
На виду у толпы.
У Раи что-то оборвалось внутри. Это же… перебор, да?
– На нас смотрят, – прошептала она, задирая голову, чтобы заглянуть мужчине в лицо.
Думала, он не услышит. Вокруг грохотала музыка, люди кричали, веселились. Ничего подобного.
– Похер.
Он повёл её к выходу, крепко сжимая талию.
– Мне вещи забрать надо.
Ей показалось, или Давид немного напрягся?
Но по итогу кивнул.
В машине он тоже был молчаливым. Лишь притянул к себе и поцеловал. Грубовато, жадно. Сразу толкнулся языком в рот, заявляя права.
– Ты в клубе с кем была? – стребовал он, не выпуская из рук.
– С друзьями, – ответила она, утыкаясь ему в шею.
И дыша…
Кто бы сказал ей ранее, что она, как маньячка будет тыкаться носом в мужчину и дышать его запахом, не поверила бы. Сейчас же её едва не колотило от осознания, насколько она соскучилась за прошедшие дни. Сердце лихорадочно билось, мышцы живота напряглись. И вся она тянулась к нему.
– Почему не предупредила? – как-то странно, более сурово, чем она ожидала, спросил Давид, трогаясь.
Рая недоумённо нахмурилась.
– Мы договаривались, что если ты куда-то будешь выбираться, сообщишь мне.
Она нахмурилась сильнее.
– Мы не договаривались, Давид, – осторожно поправила Рая.
Она помнила тот разговор. Про переезд, про обозначение срока…
Что-то неприятное кольнуло в груди, и радость от встречи поутихла. Стало не по себе.
Рая постаралась мыслить не как обиженная
Это их проблема. Общая. Они занимаются сексом. Много. И очень мало разговаривают.
В одном Давид прав – ей тоже мало пятничных встреч. Так продолжаться не может. Иначе непонимание будет расти, как снежный ком. И по итогу оно погребёт её. Она этого хочет?
До квартиры они доехали быстро. Рая несколько раз заметила, что Давид превышает скорость. Ей это не нравилось. Куда он торопился? Зачем?
В лифте он повторно не сдержался – припёр её к стенке, нависнув грозовой тучей.
– Тут камера, – пискнула Рая, немного дезориентированная его напором.
Она снова себя чувствовала уязвимой. От Давида едва ли не физически исходили подавляющие волны, с которыми она никак не могла справиться.
Что, чёрт побери, произошло? Она никак не могла понять.
Рая не верила, что он взбесился из-за того, что она не сообщила ему, где находится. Шахов всё-таки адекватный мужчина.
Тогда в чём дело?
Она намерена спросить. Но не в лифте, да-а.
– И что камера? Мы с тобой светимся под ней постоянно, – глухо отозвался Давид, стоя почти вплотную к девушке.
– У тебя плохое настроение. Что случилось? Мне показалось, что в клубе…
Он прервал, положив два пальца на её губы.
– Ты правда не понимаешь?
– Нет.
Если Рая думала, что Давид немного сбавит обороты, она заблуждалась.
Лифт остановился, мужчина не особо учтиво развернул её к выходу, властно положив ладонь на поясницу девушки. Направил. Как только они вошли в квартиру, методично начал раздевать. Сам. Рая позволила, решив, что таким образом он частично успокоится. От него пылало едва сдерживаемыми эмоциями. Как он умудрился себя накрутить до такой степени? О чём думал, пока они ехали?
– Ногу, – потребовал он, опускаясь на корточки.
Рая несколько раз моргнула.
Вот он.
Этот диссонанс, к которому невозможно привыкнуть. Властный тон, суровый взгляд и… забота. Внимание в мелочах, которое перечёркивало всё другое. Если бы с ней обращались, как с грязью, как с той, которая годится только для плотских утех, ни о каких встречах не могло быть и речи. Парадокс заключался в том, что даже в ту первую их ночь он её берёг. Берёг-берёг... Теперь, оглядываясь назад, она это осознавала.
Она могла нарваться на кого угодно. И с ней могли такое сотворить, что потом жизнь не мила бы стала.
И потом. Он нашёл её. Значит, она ему понравилась. Давид не лукавил, когда сказал, что может позволить себе любую свободную женщину. Это не было заявлением самовлюблённого павлина. Это было констатацией факта.
Рая снова посмотрела на темноволосую голову напротив своих колен. Адреналин шпарил с утроенной силой, в висках застучало.
А у Давида имелись седые волосы… И почему она раньше их не замечала?