Между небом и водой
Шрифт:
Отослав шворха и решив сходить в библиотеку, он встретил Эву. Та была чем-то озабочена, но, увидев мальчика приветливо улыбнулась и заговорила:
– Найрон, Аруго сказал, что ты стал хуже учиться. Может, тебе стоит позаниматься с ним дополнительно? Скоро конец трети.
Сумрачно подумав, что, если уж заниматься дополнительно, то ему надо всех учителей просить об этом, он ответил:
– Ну да, наверное. Я постараюсь, учитель Томс. Я послал отцу письмо…
– Ничего, не беспокойся. Я подожду. А знаешь, с Токвином тебе тоже позаниматься не мешало бы…
Эва пошла дальше, а Найрон принялся ожесточенно чесать за ухом.
В библиотеке вместе
Найрон опустил голову на руки, отмел конспекты в сторону. Даже, если он начнет ходить ко всем преподавателям на дополнителные занятия, хотя, еще неизвестно, все ли согласятся, это не даст ему уверенности в успехе. Да он просто не успеет! Почему он раньше не мог взять и сосчитать свои отметки?! Злясь на себя, Найрон принялся с утроенной силой учить главу о влиянии на деревья. Затем он стал повторять ее, путаясь в последовательности действий и бормоча:
– Сначала представить свою связь с деревом, почувствовать себя его частью и сотворить в воображении картину желаемого…Тьфу! Нет! Сотворить картину желаемого, почувствовать себя дере…- скосив глаза на подошедшего худого четвероклассника, Эпа, Найрон запнулся на полуслове.
– Найрон, ты не вернул справочник в библиотеку, Камс рвет и мечет. Отнеси сейчас, а то она мне сегодня продыху не давала: "Где этот мальчишка, он никогда больше не уговорит меня дать ему справочник с собой!", – передразнивая библиотекаршу, Эп так гримасничал, что Найрон не выдержал и расхохотался. Подмигнув, тот вернулся к урокам.
Решив, что возврат книги займет не больше четверти часа, Найрон схватил тяжеленный фолиант и побежал в учебный корпус. Впрочем, бежать с такой тяжестью не слишком получалось и десять минут он потратил только на дорогу до библиотеки. Переваривая на обратном пути информацию, выданную ему доброй старушкой относительно его личных качеств, а также качеств, переданных ему всеми родственниками, начиная от пра-пра-пра-, Найрон столкнулся с перепуганным Сёмом. Тот, крадучись, выходил из собственной комнаты, держа в руках что-то небольшое, завернутое в грязную тряпку.
Столкнувшись, они уставились друг на друга. Недолго думая, Найрон презрительно фыркнул, совсем как варанг, и пошел дальше. Но, услышав чей-то напряженный голос, растягивающий слова, остановился. Это не Зарик. Да и с кем ему там разговаривать?
– Далеко собрался, Сём? – голос казался таким знакомым, но угрожающе-вкрадчивые интонации сбивали с толку.
– Я… Я только…Уважаемый Токвин…
Это был Токвин?! Откуда он взялся? Найрон повернулся на пятках, и подошел к изгибу коридора, выглянул. Зарик, вцепившись обеими руками в то, что он так бережно завернул в грязную тряпку, стоял, потихоньку сползая по стене вниз. Над ним, опираясь рукой о стену, почти вплотную, возвышался Даг. Несмотря на свой небольшой рост, он казался сейчас
– Ува… Я хотел… прибраться в коридоре… – Зарик еле выговаривал слова, стуча зубами. Мальчик не понимал, почему Даг так насел на него. Что тот сделал? Неужели это из-за опрокинутого ведра?
– Давайте посмотрим, что у вас в руках, Сём, – вкрадчивый голос Токвина стал совсем тихим, но каждое слово въедалось в сознание, подавляя всякое желание сопротивляться. Найрону подумалось: ну что Зарик тянет, показал бы Токвину, что у него там, в тряпках?!
Зарик ожесточенно замотал головой, не делая, однако, попыток сопротивляться. Хищно усмехнувшись, Даг мягко втолкнул Сёма в комнату и зашел следом. Раздался звук удара и вскрик. Дрожа, не понимая, зачем он это делает, Найрон на ослабевших ногах подошел к оплывающей двери. Заглянул в щель. Учитель даже не потрудился закрыть ее.
– Великолепный нюх, Сём. Хотел избавиться? Но держи ее крепче, тебе не удастся обвести меня вокруг пальца дважды.
Токвин стоял спиной к двери. Короткое движение рукой и Зарик пролетел к стене, роняя стоящие на пути сломанные стулья, тумбочку и высокие стопки каких-то полуразвалившихся книг. Еще взмах и стулья, разлетевшись на остроконечные части, сложились в воздухе веером и полетели в Сёма. Тот вскрикнул, закрыв лицо ладонями. Острые обломки ножек вонзились в стену вокруг него. Найрон зажал рот рукой. Что делать?! Бежать к демарго? К Эве? Что происходит?! Он уже хотел куда-то нестись, но Токвин вновь заговорил мягким вкрадчивым речитативом, лишающим воли и сил:
– Ты можешь привести хотя бы одну причину, по которой мне стоит оставить тебя в живых? Лишь оторвав твой длинный, сующийся куда не следует, нос. А может, лишить тебя скользких ручонок? Все равно ты ими ничего полезного сделать не в состоянии, так к чему тебе лишние конечности? – шипя это, Токвин поигрывал светящимся воздушным шаром, который с каждым словом ярко вспыхивал, заставляя Зарика поскуливать и все сильнее вжиматься в стену, сидя на корточках.
– Пожалуйста! Пожалуйста! Не надо… – Зарик шептал куда-то себе под мышку, продолжая закрывать лицо руками. Острые локти жалко торчали вверх.
– Тогда ты сейчас пойдешь со мной к демарго и сознаешься…
– Но в чем, – голос Зарика внезапно обрел силу, – я же ничего…- он вскочил и протянул к Дагу руки, но не успел договорить.
Токвин резко выставил ладонь вперед, и светящийся шар с силой отвердевшего камня ударил Зарика в грудь. Всхлипнув, тот влетел в стену, оставив вмятину. Найрон услышал, как от удара у него перехватило дыхание. Сделав несколько судорожных попыток вдохнуть, Зарик посерел и сполз на пол. Но Токвина это не остановило. Брезгливо дернув рукой, будто собирается раздавить какую-то мерзкую тварь, он применил веление к воде в кувшине.
Послал Зарику в лицо мгновенно затвердевшую струю.
Найрон вскрикнул.
Свист струи, судорожно распахнутые глаза Сёма. Но что-то полупрозрачное, большое, мелькнуло в воздухе, перебив нацеленное в того блестящее острие. Токвина сбило с ног и проволокло в угол. Удар и яростный крик боли. Стопка книг сыпется на него сверху.
Найрон поморгал, ничего не понимая. Только что он обнаружил, что стоит уже не в коридоре, а посреди комнаты. И его руки почему-то подняты. Недоумевая, мальчик опустил их и подбежал к Зарику. Тот, не моргая, смотрел на мальчика.