Между небом и землей

Anya Shinigami

Я вылезла из квадратного проёма в комнату, в которой по периметру были расставлены кровати. Вот, значит, как жили студенты, прятавшиеся от неправомерного влияния Пожирателей в стенах Хогвартса. Меня встретил Билл и Флер, а так же Гарри, держащий в руках что-то, похожее на корону.

— Ты нашел её? — подлетела я к нему; ярость, словно рукой сняло, мы были на еще один шаг ближе к победе.

Но радости на лицах друзей не было, я понимала, что они думают о моем появлении, как и Сириус. Флер виновато косилась на меня. Гарри неохотно начал разговор:

— Ты знаешь, что тебе

не следует здесь быть.

— Гарри, прошу, сейчас не время, я должна помочь вам.

Он знал, что я читаю его мысли, но не мог скрыть их, ведь окклюменцией он так и не овладел. Несмотря на всю нелюбовь к Снейпу, он переживал за меня, переживал за все поступки, ошибки, которые я могу совершить в порыве безумства, и искренне сожалел, хотя каменная маска на его лице не давала понять простым людям, что кроется в душе Мальчика-Который-Выжил.

Дверь, появившаяся в стене из ниоткуда, отворилась, и в неё вошли Рон, Гермиона и Драко Малфой: все были в черной копыти, быть может, это была просто вековая грязь, в их руках белели огромные клыки.

— Где вас носило? — взбешенно заорал Гарри.

Гермиона оторопела от такого выпада.

— М-мы ходили в Тайную комнату за клыками Василиска, — неуверенно ответила она.

Гарри смягчался на глазах, словно отступал его вызванный несправедливостью гнев. Безмолвно, ничего не говоря, он подошел к Малфою, в чьих руках было два клыка, и взял один. И зачем они столько набрали? Гарри положил диадему на каменный пол и сел на колени. Вещица начала дрожать, предчувствуя гибель. Это напомнило мне поведение медальона, когда он был вблизи от меня.

— Как вы прошли туда? — не отрывая взгляда от артефакта, спросил Поттер.

— Рон изобразил шипение змеи, и у нас, кажется, получилось.

Звучало странно, как Рональд мог обмануть настроенный на змееуста проход? Друзья показывали мне в прошлом году раковину, на кране которой была изображена маленькая медная змейка...

Гарри занес клык над предметом, который тут же запищал загробным троящимся голосом, и с силой ударил. Писк усилился, пришлось закрыть уши, иначе барабанные перепонки бы не выдержали. Треск, хруст, вопль агонии, и вещь просто рассыпалась в прах, оставив кучку пыли на каменном полу. Я смотрела на происходящее ошарашено, когда из тайного хода вылез Сириус.

— Эй, что вы делаете? — громогласно спросил он, глядя на неизвестный ему клык в руках крестника.

— Он уничтожен, Сириус! — ответил Гарри.

Тот перевел взгляд на горстку тлена.

— Где вы нашли его? — спросила я.

— Не время сейчас… — произнес было Гарри, но его перебила Гермиона:

— Он был здесь, в Выручай комнате, в отделе спрятанных вещей.

Сириус не участвовал в поиске диадемы, он собирал студентов по замку в это время, и под его удивленный взгляд Гарри всё же рассказал вкратце историю дочери Ровены Рэйвенкло: о том, что Риддл выведал у нее о диадеме и нашел её. Найти её оказалось до смешного просто, она была спрятана за открытым забралом в рыцарских доспехах, естественно заколдованных черной магией. Когда Гарри дотронулся до них, топор в железной руке рыцаря едва не разрубил его ключицу, и оживший кусок железа

долго носился за ним, желая отрубить еще пару конечностей. Простые заклинания не действовали на него, и Гарри так и не сумел его победить, но нашел в комнате старую метлу и налету выхватил из раскрытого шлема крестраж.

— Как можно было так глупо спрятать драгоценный крестраж? — возмутилась я, все еще выравнивая дыхания от последнего всплеска агрессии.

— Он не думал, что его будет кто-то искать, тем более, в Выручай-комнате, которая была доступна тогда только ему.

Еще пара вопросов от нас с Сириусом, и дверь снова распахнулась, и в ней возникли Фред и Джордж Уизли, на руках одного из них была незнакомая девушка без сознания.

— Чжоу! — воскликнул Гарри, подлетая к близнецам. — Что произошло?

— Её ранил Трэверс, мы не знаем чем, — ответил Джордж.

Я последовала его примеру и оказалась возле них, Фред опустил девушку на одну из кроватей, а я взглянула на её ранение. Какое-то темное заклятие ударило ей в бок, оттуда сочилась неестественно черная кровь. Схватившись за это место, я словно на себе ощутила, как проклятие высасывает из неё силы; дыхание девушки с азиатской внешностью было совсем слабым. Лечение таких ран было сложным, они присасывались к телу как паразиты, но все же мне удалось вытянуть из нее магию и излечить.

— Чжоу, как ты? — спросил обеспокоенный Гарри, глядя на открывшую глаза девушку.

Та слабо моргнула и посмотрела на окружающих, её взгляд остановился на моих ушах, отчего я почувствовала некую неловкость. Пока она приходила в себя, Сириус еще что-то пытался сказать мне, но, даже не делая вид, что слушаю его, я сидела на чьей-то кровати и глядела на свои коленки. Суматоха, происходящая в комнате, перестала интересовать, я снова углублялась в жестокие раздумья. В голове бесновались мысли вперемешку с болью; я знала, что, возможно, у меня осталось меньше часа на то, чтобы вытащить Северуса из лап Волдеморта…

====== Битва за Хогвартс. Часть 2. Обреченная на предательство ======

Осколки воспоминаний проносились в голове. Его успокаивающий бархатистый голос обещал, что всё будет хорошо. Северус, почему ты оставил меня в безопасности, отправляясь на это опасное задание? Как я могла отпустить тебя, почему это было так просто отдать самого дорогого и любимого человека в лапы монстра? Ненависть к самой себе поднималась от безысходности. Чувства болезненно роились в потерянной душе. Осталось совсем немного времени, а я даже не знала, где он.

— Ты слушаешь меня?.. — чей-то гневный голос шел наперекор рассудку.

Я повернула голову. Сириус с укором смотрел на меня, вновь пытаясь отговорить от неблагоразумных действий, но я не могла думать иначе. И я должна спасти Северуса вопреки ловушке, расставленной чудовищем; Волдеморт умело манипулировал моей любовью. Он знал точно за какие ниточки тянуть, как принести еще больше страданий, как заставить меня саму прийти к нему, отдать силу добровольно. Жестокое чудовище никогда не знавшее добра, его черная душа, вернее, ее маленький озлобленный кусочек заставлял меня становиться марионеткой в его играх.