Между похотью и любовью
Шрифт:
Габи задумалась.
— Не было никакого принуждения. Я сама…
— Сама всё организовала? И притон этот, и клиентов сама подбирала? И налоги не платила?
— Нет. Это Фрида делала… Я вообще первый раз попробовала… С вами…
— Ты мне это прекрати, — строго произнёс майор, — ничего ты со мной не пробовала. Я тебя взял с поличным…
И тут Габи поняла, что нащупала болевую точку своего мучителя, и это был её единственный шанс вырваться отсюда.
— Хорошо, давайте сделаем так, — решительно начала Габи, — вы отпускаете меня и Фриду, а я не рассказываю вашему начальству, про
— У меня встречное предложение, — спокойно произнёс майор, явно ожидавший такого поворота, — я вас отпускаю, дело закрываю за недостаточностью улик, и продолжаю, как ты выразилась, трахать школьницу, но уже бесплатно и столько, сколько мне захочется.
— Вы думаете я буду сопротивляться? — нарочито игриво спросила Габи, понимая, что это её единственный шанс, и она бросилась головой в пропасть в надежде, что потом всё как-то разрешится. — Вы были хороши в постели, и почему бы нам не продолжить. Вы для этого затеяли весь этот спектакль? Можно же было всё проще решить.
— Разве тебе не понравилось здесь?
— Нет. Я предпочитаю проводить время в других местах. И ещё, я хочу поговорить с Фридой.
— Без проблем, — ответил майор, и нажал на кнопку селектора, — задержанную ко мне.
Вошедшая выглядела неважно — огромные синяки под глазами, опухший нос и красные от слёз глаза.
— Милая, как ты? — заботливо спросила Фрида, присаживаясь напротив Габи.
— У меня всё нормально. Тут господин Варош хочет нам что-то сказать. Важное очень. Вы только не говорите сразу «нет». Хорошо?
— Слушаю вас, господин майор.
И он пересказал в деталях своё предложение.
— И ты готова под этим подписаться? — Фрида пристально посмотрела в глаза Габи.
— Да, готова. Я не брошу вас.
— Ну вот и славненько, — потирая руки произнёс следователь, — мы будем закреплять наше соглашение письменно или обойдёмся бутылочкой Токайского в ресторане сегодня вечером.
— А распитие спиртных со школьницами тоже вычёркивается из списка прегрешений?
— Само собой. Все твои грехи я беру на себя.
— Есть проблемка, — сменила тему Габи, — мои родители. Как мне объяснить им где я была всю ночь. Они свято верят, что я чиста и невинна.
— Фактически они правы, — вступила в разговор Фрида, — ведь ты до сих пор девственница, и любой врач это подтвердит.
— Надеюсь, что до освидетельствования не дойдёт, — улыбнулся майор, — предлагаю такой вариант. Я отпускаю госпожу Фриду, а с тобой, Габи, мы едем к твои родителям и я им всё объясняю…
Юдит и Андрей ни на минутку не присели за всю ночь, обзвонили всех, бегали по району, заглядывая в каждую подворотню, снова звонили, потом зачем-то ругались, словно это могло помочь в поисках дочери, и когда они уже окончательно потеряли всякую надежду и собирались начать обзванивать морги, входная дверь открылась, и в квартиру вошла Габи в сопровождении полицейского. У Юдит подкосились ноги, и она, грохнулась на колени крепко обхватила дочь руками.
— Ты где была? — начала причитать она, уткнувшись лицом в её живот. — Мы с отцом чуть не умерли… Я так испугалась…
— Госпожа Полгар, — деловито начал полицейский, — разрешите представиться. Майор Варош. Седьмой отдел криминальной
— А что случилось? — озабоченно спросил Андрей. — Что она натворила?
— Хочу сразу всё разъяснить. Габи ничего не натворила. Вчера в городе проводилась операция против нелегальных мигрантов, и в целях безопасности, все кто в это время оказался в зоне действия операции, были доставлены в ближайший полицейский участок, где и оставались до её завершения.
— А почему ты не отвечала на звонки? — тревожно спросила Юдит. — Почему не позвонила из участка?
— Во всём районе была отключена мобильная связь и блокированы стационарные телефоны, — продолжил майор.
— А такое возможно? — спросил Андрей
— Конечно. Это обычное дело, когда ловят преступников. Так что распишитесь здесь, и забирайте своё чадо в целости и сохранности, — завершил он, и едва заметно улыбнулся. — Честь имею.
— Боже мой, Габи, какое счастье, что с тобой всё в порядке, — снова запричитала Юдит, — я бы руки на себя наложила, если бы с тобой, что-то случилось… Ты голодна?
— Ещё как! — ответила дочь, — за ночь только один «Сникерс» и кофе.
— Ты хоть поспала?
— Нет. Какой там сон.
— Так, хватит болтать, девочки. Быстро на кухню, кажется я тоже голодный как зверь… У нас есть что-нибудь выпить?
— Сбегай с супермаркет, а я пока приготовлю завтрак.
— Тогда я первая в душ, — сказала Габи.
Она стояла под обжигающим потоком, падавшим сверху, пытаясь выстроить в голове сценарий дальнейшего обмана, а обманывать придётся всех, даже себя. Эта таинственность одновременно заводила её и пугала так сильно, что всё тело начинало дрожать, словно вместо горячей воды на неё лились ледяные струи.
Когда Габи вышла из душа, то стол на кухне уже был накрыт, в центре композиции красовалась бутылка «Столичной».
— Родители, так вы же не пьёте… — с ухмылочкой произнесла она, усаживаясь на стул.
— По такому случаю не грех и выпить, — ответил Андрей, — хотя лучше было бы начать с сердечных капель.
— Да ладно вам, всё же хорошо.
— Но школу ты всё равно сегодня пропустишь, — сменив тон с плаксивого на строгий, произнесла Юдит, — а это плохо.
— Наверстаю. Вечером попрошу девочек прислать задания. Не переживай, не отстану.
— Я надеюсь. И ещё одно. Подбирай наряды поскромнее. Слишком уж вызывающе ты выглядишь. Мало ли что. Я больше не хочу неприятностей.
— Хорошо, мама, — покорно ответила Габи.
Сразу после того как малышку привезли из роддома, Андрей сделал Юдит предложение, и уже на следующий день они хотели расписались в мэрии, но строгая дама потребовала документ, подтверждающий, что жених не состоит в браке у себя на родине. Но возвратиться он не мог, боялся увидеть Ленкины глаза, и понимая это, Юдит попросила своих боссов оказать ей ещё одну услугу. И уже через неделю в паспорте Андрея красовалась наклейка с венгерским ВНЖ, а в папке лежала липовая копия свидетельства о разводе, заверенная местным нотариусом. Вот таким бесчестным способом был заключён их брак, поэтому и в церковь они не ходили, ограничившись стандартной гражданской церемонией.