Между Раем и Адом
Шрифт:
Настала тишина. Тягучая, будто время теперь остановили для всех нас. Я видела, как Гавриил мечется в сомнениях, чтобы вот-вот да отпустить меня и остальных, чтобы рассказать братьям, что здесь просто поселился очередной грех, который уберется из этого поселения спустя месяц. Он смотрел в мои глаза и думал, как поступить. По ангельской чести отдав своим братьям, а в первую очередь, отцу и казнить в конце или оставить с друзьями, чтобы просто забыть.
Так или иначе, он не успел принять решение. Только вздохнув для какой-то фразы, я услышала голос Иегудиила позади меня:
— А вот и
Мир передо мной почернел, а очнулась я уже в своей спальне в Раю.
Dum spiro spero. Часть 6
Джек
Буквально с минуту мы стояли в ступоре, глядя на пустое место, где только что была Кейт и два архангела. Я видел, как Гавриил уже хотел сдаться и отпустить нас. Он ведь так смотрел на нее, как никто другой из ангелов. Спокойно и без крайней ненависти. Но появившийся Иегудиил всё испортил. Видимо, младший слишком долго по мнению Рая застрял на одном месте.
— Молодые люди, пожалуйста, покиньте комнату и встаньте в очередь! — Возмутился один из горожан, глядя в нашу сторону со скрещенными на груди руками.
— Д-да. Просим прощения. Мы уже уходим, — поспешно сказал я и, похлопав Рика по плечу, кивнул в сторону выхода.
В комнате мы вновь стали прислушиваться к стенке, ведь за ней сейчас была Элизабет, которая не меньше нашего переживала не только за себя, а теперь еще и за Кейт. Архангелы явно решили поступить не по-человечески. Мы и так уже падшие! Почему именно Кейт должны были отловить и казнить «как подобает»? Что это, вообще, за формулировка такая? Только потому, что она — дочь Михаила? Чтобы свести старые счеты? Очень неправильно и крайне странно, не думаете? Ангелы никогда особо не отличались логикой и справедливостью, сколько бы ни хвастали этим. Кейт была для них предателем, ведь с середины войны переметнулась к нам, а они и в покое не хотели ее оставить.
Тишина нагнетала, не давала сосредоточиться на чем-то одном. Мысли то и дело блуждали от одной к другой. Перескакивали от ненависти к Раю к бедной подруге, которую, наверняка, там сейчас держат и пытаются убедить, что в самом конце месяца она погибнет как настоящий предатель, а не грязный демон. Моя Кейт, моя бедная Кейт. Я с трудом себя ловил на мысли, что именно такая формулировка всё чаще и чаще проскакивает в моей голове. На самом деле чувствовал себя настоящим придурком, что не смог защитить и уберечь её от Рая.
Сутки никак не хотели заканчиваться. Один час казался целой вечностью, второй крайне неохотно перетекал в третий и так далее. Наверное, для меня эта материя никогда не тянулась так долго. Но вот, двадцать четыре часа подошли к концу, и мы зашли к Эл.
Её состояние оставляло желать лучшего. Глаза усталые, под ними пролегли круги. Казалось, что наша подруга сама пережила несколько трагедий и болезней разом. Но что мы услышали на улице буквально через пару минут? Где-то вдалеке раздался смех. Девичий смех, подобно весенним колокольчикам, разливался в воздухе, давая новую надежду на счастливый рассвет. На то, что еще разобьются на улицах этого города кружки, польется рекой лучшее пиво и забудут горожане
— Всё? — Осторожно спросила Бет, безжизненно глядя на нас.
Захотелось её тут же обнять, но мы не успели сделать и лишнего движения. Уныние появилось в комнате ровно за спиной у Элизабет.
С брезгливо поджатыми губами он смотрел на нашу подругу. Глаза же его блестели так, будто он вот-вот расплачется. Наконец, сделав глубокий вдох, грех произнес:
— Ладно. Считается. Ты справилась с заданием, — Уныние сжал руки в кулаки, после чего резко раскрыл и чуть ли не сорвался на слезы. — Очищена. А теперь проваливайте и оставьте меня одного!
Уныние захныкал и исчез в сероватой дымке, оставив после себя маленькую мокрую лужицу.
— Я это сделала… Сделала… — Прошептала Элизабет, будто не верила самой себе.
Словно думала, что это все мираж, который вот-вот развеется, и останется лишь пустота.
Выдохнув с облегчением, мы все обняли нашу подругу. Еще одно испытание оказалось позади. Осталось всего четыре греха, а это могло означать только одно — мы на шаг ближе к победе и концу всего этого ада. Мы все улыбались, щекотали ее, но после я решил разбавить наше облегчение одним вопросом:
— Это все, конечно, замечательно, но нам нужна помощь. И очень срочно!
— Да… Нам срочно нужна Кейт. Точнее, помощь того, кто смог бы ее вытащить из Рая… — Вздохнул Рик, отходя от Бет. — Есть мысли?
Он оглянулся на нас.
— Прага, — коротко произнесла Белла. — Туда съезжаются все алхимики, ведьмы и колдуны. Думаю, мы сможем найти стоящего. Нам всего-то, что… Надо выйти на связь с Аластором и попросить его о помощи?
— А потом послушать, как он пошлет нас на латыни, — хмыкнул я, скрещивая руки на груди, — но я согласен с Беллой. Тем более, что мы как раз следующим городом хотели поехать именно туда.
Я пожал плечами и оглянулся на остальных. Остальные, похоже, были полностью согласны с этим планом. Не тратя времени, мы отправились в путь.
Времени мы особо не замечали, но заметили, что лошади принялись уставать, а посему сделали небольшой перерыв. Девчонки и Крис остались у повозки, а мы с Риком отошли к реке. Рядом послышались голоса.
— Путники? — Негромко спросил я у друга, который отошел вместе со мной.
Рик тоже внимательно прислушивался к отголоскам разговоров. Говорили они о какой-то награде, о том, что за голову некого господина им дадут столько золота, сколько они в жизни не видали, а по пути можно еще и других ограбить.
Я сделал небольшой шаг вперед и ветка подо мной предательски хрустнула. Общающиеся бандиты в миг притихли и все четверо направились в нашу сторону.
— Черт, — мы вместе с Риком мигом стали отходить к повозке.
И что нам делать? Силы подавлены, а эти ребята вооружены острыми кинжалами и мечами! У нас в запасе, разве что, тряпки и крепкая голова Криса, которой тоже вряд ли понравится остро заточенный кинжал.
— Палки! — Крикнул внезапно Рик.
Остальные уже поняли, что делать. Девчонки принялись искать что-то в наших баулах, а подключившийся к нам Крис тут же нашел у ручья три крепкие длинные палки. Да, не самое лучшее оружие, но против смертных куда ни шло.