Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Были у меня некоторые сомнения:
– А он не окажется слишком щепетильным в вопросах, так сказать, «чести», Миша?
За этим стояло: если ты ошибся и Модест Карлович откажется сотрудничать – его придётся «убрать».
– Он без денег.
Казалось, да: единственным его серьёзным недостатком – являлась потрясающая даже по тем временам бедность!
– Этого недостаточно, Миша.
– И он служил в жандармерии.
– А вот с этого места – поподробнее!
По словам Миши, Модест Карлович когда-то был подполковником «Отдельного корпуса жандармов», сидел при Временных,
Вот это уже «теплее».
– Вот, даже как?! Хорошо, давай попробуем. Кстати, а как ты на него – такого «хорошего», вышел?
Сделав вид, мол – «без особых проблем»:
– Тоже не состоявшийся литератор, хороший знакомый Лерочки – пытался заработать на хлеб насущный написанием детективов. Я её попросил найти человека «с мозгами» она мне и привела этого «генерала».
– Почему «генерала»?
– Так кто ж признается, что был жандармом? Вот и он выдавал себя за генерала Императорской армии – таких у красных полным-полно. А я его раскусил – на счёт «раз-два» и завербовал!
Поневоле задумываюсь:
– Опасная получилась игра…
Тот, зевнув:
– Да, как всегда у нас с тобой, Серафим.
Помолчав, Мишка с невольной грустью:
– Интересно, как бы сложилась судьба у моего бедного «p`ere», служи он красных…?
– Он бы служил России, Миша!
Он с тоской, но и с задиристым вызовом, заглядывает ко мне в глаза:
– А кому тогда служил мой отец, будучи у белых?
Ну, не говорить же – «Антанте», верно? Тем более мишкиного «p`ere», я даже в глаза не видел и в душу тем более ему не заглядывал.
– Тоже России. Но у них были разные видения будущего России – поэтому и произошла Смута, к великому сожалению.
– Да… Это, по видимому было именно так.
С Модестом Карловичем – с единственным из «Могучей кучки», у меня был разговор – хоть и «под прикрытием», но без экивоков. Привезённого Мишкой на автомобиле, я его встретил в своём «теневом» кабинете – затянутым в полувоенную форму и прямым как лом от «строевой выправки».
Наша встреча была краткой и предельно функциональной как отдача приказа в боевой обстановке.
Рисунок 20. Страна, должна знать своих «героев» в лицо: руководство РАПП (слева направо): А.П. Селивановский, М.В. Лузгин, Б. Иллеш, В.М. Киршон, Л.Л. Авербах, Ф.И. Панфёров, A.A. Фадеев, И.С. Макарьев. Конец 1920-х.
Представляюсь с лёгким немецким акцентом, поправив монокль в правой глазнице:
– Заведующий «13-ым отделом ОГПУ по работе с общественностью» Геббельс Адольф Виссарионович. Про Вас я всё знаю – поэтому лишних слов не надо, приступим непосредственно к делу, Модест Карлович.
Усадив в кресло напротив себя, дав время очухаться после вида иновременных атрибутов моего стола и, взяв
– Руководство как нашего Отдела – так и всего ОГПУ в целом, весьма беспокоит тот факт что некоторые прохвосты от искусства берут на себя наглость говорить и судить от имени правительства, партии и даже целого класса – пролетариата, стало быть.
– Однако, по некоторым вполне понятным соображениям напрямую мы их приструнить не можем, как в своё время сам Папа Римский – не мог приструнить Святую инквизицию, тащившую на костёр всех инакомыслящих от его имени.
– Католичество придумало Иезуитский орден – в том числе и для борьбы с излишним рвением собственных же радикалов… Мы тоже не лыком шиты! В «13-ом отделе» был разработан одобренный руководством ОГПУ план по организации группы «Могучая кучка», для тайной борьбы с излишне рьяными товарищами.
Достаю из сейфа папку и протягиваю собеседнику:
– Вот список главных радикалов от литературы и краткое досье на каждого из них. На словах скажу следующее: по некоторым агентурным данным и косвенным сведениям – эти типы на следующий год соберутся на конференцию и объединятся в некую «ассоциацию», чтоб кошмарить других литераторов – несогласных с их догматическим трактаванием пролетарского искусства…
Смотрит внимательно, но молчит.
– Так вот: перед Вами ставится задача не допустить этого события. Спросите «как»?
Старичок, чеканя каждую фразу, как на плацу маршируя:
– Нет, не спрошу, товарищ Геббельс: ибо знаю – их надо стравить между собой! Но, перед тем необходимо внести смятение в лагерь противника, заставить его потерять душевное равновесие – подавить все инстинкты кроме инстинкта самосохранения. Сделать это не так трудно! В конце концов, люди больше всего пугаются непонятного – исходя из этого и, надо действовать…
Он мечтательно закатил глазки:
– …Эх, если бы мне в своё время разрешили выполнить мой план! Слепцы, дальше своего носа ничего не видевшие…
Вдруг, вернувшись с небес на землю, этот «благообразный старичок» замолчал – испуганно втянув по-черепашьи голову в плечи.
Соображаю: «Видно, он в своё время предлагал проделать то же самое с «борцами за народное счастье»».
Выпрямившись как шпицрутен, встаю и, протягивая ему руку прощаясь, посверкиваю моноклем:
– Действуйте, Модест Карлович!
Глава 14. В Тулу с проектом своего самовара… Извиняюсь – «самопала»!
Классика попаданческого жанра просто истошным воплем вопиёт – чтоб главный герой осчастливил своих лопоухо-простоватых предков промежуточным патроном.
Вот и я туда же!
Долго я терзался сомнениями – а «стоит ли(?)» оно того и, наконец принял твёрдое решение – что «стоит». Однако, отчётливо осознавая всю сложность предстоящей передо мной задачи, хорошо понимая – что предки быть «осчастливленными» категорически не захотят – решил действовать не напрямую, а зайдя на проблему с заднего проходу…