Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
– Употребить во внутрь, что ли…?
Ульяновский иерей – не то, что бы злоупотреблял «горячительными напитками», но временами – «употреблял» довольно таки крепко. В запоях замечен не был, но изредка нажирался буквально «до положения риз».
И надо признать, как это нередка бывает с русским человеком – это ему «шло»!
Накатит стаканяку и так «душевно» службу в Благовещенском Храме правит – старушки со старичками, аж все в слезах выползают и до самого дома крестятся… Правда, когда в тот момент в схроне диаконника за компом сидишь и пишешь какую-нибудь очередную «нетленку» –
И всё бы ничего – мне не жалко, но здоровье его – всё больше и больше меня беспокоит. На сердце всё чаще и чаще жалуется, мой названный «батрак». Я с ним уже и беседовал: так мол и так, бать – хорош калдырить – не маленький уже. А он мне, мол без «горькой» – я б уже давно представился. Типа, это моё лекарство от всех физических и душевных недугов.
Вот и поговори с ним!
В последнюю же неделю, творится с ним что-то неладное.
Как выпьет хотя бы сто грамм – краснеет, покрывается какими-то фиолетово-багровыми пятнами, хватается за «мотор», температурит, воду пьёт как верблюд – буквально вёдрами и тут же ею рвёт… И даже «куриная слепота» на его оба по-молодому зорких глаза (очки, до сих пор – даже ещё не примеривал!) нападает и, завсегда бойкий язык – заплетается и еле шевелится, как будто речь отнимается.
Правда, где-то через час-полтора «отпускает»…
Но уже несколько служб было сорвано!
Паства недоумевает и печалится, местные безбожники – злорадствуют, волостное начальство недовольно хмурит брови.
Конечно, первым делом мой названный отец грешил на грехи производителя – мол палённый самогон подсунули. Ругался, стыдил, стращал «Страшным судом» и всяческими земными карами… Наконец, несколько раз менял поставщика…
Бесполезно!
Оскорблённые ульяновские самогонщики, прямо при Батюшке сертифицируя свою продукцию, выпивали чуть ли по литру своей продукции – хоть бы хны, только походка становилась чуть менее «строевой».
Как потребитель в рясе приложится, сделав хотя бы самый малюсенький глоток – хоть «неотложку» вызывай!
Хвала Всевышнему – что не катафалку сразу.
Современная местная медицина была в таком случае бессильна, славящиеся на всю волость знахари что-то бормотали о «сглазе» и «наговоре» и, предлагали какие-то подозрительно выглядевшие, дурно пахнущие и абсолютно бесполезные зелья. Осталось лишь прибегнуть к услугам колдунов и ведьм – по слухам имеющихся в Ульяновске…
Но Отец Фёдор опасаясь происков Темнейшего и потери собственной бессмертной души – к «последнему средству» прибегать не стал.
…Понюхав открытую бутылку самогона священник досадливо крякнул, с видимым сожалением закрыл пробкой и поставил на место.
Понимающе-сочувствующе вопрошаю:
– Что, бать? Сегодня решил не экспериментировать?
– Да…, - перекрестив лоб на киот в углу, – видать, Господь знак подаёт – довольно её, проклятую, лакать.
Сказав, пытливо смотрит на меня – мол, а что пришелец из потустороннего мира – Ангел Божий, скажет? Хоть и самый низший чин среди «небесной братии», но всё же должен – хотя бы самое элементарно знать?
Не торопясь дожёвываю, проглатываю и популярно объясняю хроноаборигену:
– Всё, что необъяснимо человеческим разумом – относится к сверхъестественному,
Вновь истово крестится и, с ошеломлённым видом:
– Так это – «чудо», стало быть?
– Чудо, чудо, ещё какое чудо…, - вилкой гребу в его сторону по дну сковородки, – ты кушай, кушай, бать. Грибочки – ну, просто чудо как хороши!
Решительно убрав бутылку самогона подальше под стол – чтоб глаза «не мозолила», Отец Фёдор взялся за уничтожение содержимого сковороды – не переставая нахваливать грибочки – персонально и моё кулинарное искусство – в целом. Доев, он по-крестьянски – кусочком хлеба чуть ли не до суха «вылизал» сковороду, не переставая своим рокочущим баском – петь по моему адресу дифирамбы.
Попили чай, обсуждая все текущие – международные, внутренние и местные ульяновские новости и, разошлись. Мой названный отец отправился в спальню «на боковую», а я в диаконник близлежащего Благовещенского Храма, где у меня находился схрон с компьютером и с записанном на его «жестяке» «послезнанием».
Пороюсь в его завалах – может, определю – откуда у этого «чуда» ноги растут.
Морщу лоб, вспоминая:
«Как там эти грибочки по-латыни…? Мда… Ну и название!».
Любой уважающий себя попаданец – кроме промежуточного патрона и командирской башенки на двухместной орудийной башне «Т-34», обязательно норовит осчастливить предков лекарствами, на первом месте среди которых будет пенициллин.
В принципе и я не против, но…
Но ведь одного открытия, что вещество – выделяемое из плесени, способно убивать всякую болезнетворную гадость – ещё довольно-таки маловато для создания его хоть в каком-нибудь значительном количестве. Штатам во время Второй мировой войны, потребовался труд несколько тысяч учёных и специалистов из десятка с лишним научно-исследовательских центров и, миллионы долларов («тех» долларов!) инвестиций, чтоб получить первые пробные партии этого совершенно нового типа лекарства – антибиотика.
В самом начале моей прогрессорской деятельности, в тогда ещё – волостном Ульяновке с едва ль тремя тысячами жителей, причастных к медицине было всего трое: Ракушкин Михаил Ефремович – главный и единственный врач волостной больницы, Казаринов Константин Николаевич – фельдшер и, аптекарь Канцевич Аркадий Вениаминович.
Это, не считая немногочисленный младший медицинский персонал больницы, двух помощников у фельдшера, одного ученика аптекаря и просто – довольно многочисленных местных коновалов, с превеликой натяжкой могущих прослыть за ветеринаров.
Кроме того, имелись в Ульяновке и её окрестностях знахари и, даже по упорно ходящим слухам – две ведьмы и один колдун.
По меркам первой половины двадцать первого века – откуда какая-то «нелёгкая» занесла моё бренное, но резко помолодевшее тело – профессиональный уровень всех трёх «светил» местной медицины – настолько удручающе низок, что хоть ревмя плачь.
Михаил Ефремович, сам прекрасно сей факт осознавая, при всех телесных недугах, по большей части – назначал «абсолютный покой, продолжительный сон и обильное питание».