Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Видов дёгтя, в зависимости от вида древесины и способов перегонки – много, как песчинок на пляже [77] .
Областей его применения – просто не считано!
«Дягтекурни» – широко распространённые предприятия местного «химпрома», имеющиеся чуть ли не в каждой деревушке, расположенной в лесистой местности. Это технологической устройство, имело вид обыкновенной ямы с уплотнённым глиной наклонным дном – по которому и стекали продукты перегонки в специально подставленную ёмкость.
77
Только
Однорубежка – самая жидкая смола, совершенно чистая и легко стекающая со щупа.
Двурубежка или жидкая серянка – чистая, гладкая, но не икрянистая, вязкая и намного гуще предыдущих сортов.
Трёхрубежка или густая – смола гуще вышеописанных и значительно мелкозернистая.
Четырёхрубежка или икрянка – густая крупнозернистая смола.
Печная смола – самая густая и самая чёрная смола.
Вязовская смола.
Естественно, такой пещерный примитивизм – по ходу известный ещё неандертальцам в Ледниковый период, меня не устраивал – от слова «ваще»!
И порывшись в своём «послезнании», я выдал через «ОПТБ-007» конструкцию реактора полунепрерывного действия, которую стали серийно производить на предприятиях «Красного рассвета», в кооперации с некоторыми другими заводами. Это такая стальная «бочка» – диаметром два с половиной метра, в которую сверху периодически закидывают сырьё, а снизу – так же «порционно», выгружают уголь. Жидкие и газообразные же вещества, выделяются и отбираются постоянно.
Среди газообразных продуктов пиролиза – особенно интересен метан, которого содержится около пятой части от всего объёма. Однако, отделить его от водяных паров, углекислого и угарного газа – «геморрой» ещё тот!
Поэтому весь газообразный продукт пиролиза, стали прогонять через специальные «проточные» ректоры, перегоняя весь содержащийся в них углерод в техническую сажу – сырьё для производства чёрной типографской краски и ценную добавку в резину автомобильных колёс, повышающую их износостойкость.
Жидкие же продукты пиролиза, куда более интересны.
Сосновый дёготь – тёмная, густая и липкая жидкость, тяжелее воды и с характерным «копчённым» запахом. В отличии от березового, он – из-за высокого содержания креозота, не применяется в выделке кож. Сосновый вар столетиями использовался как средство от гниения в основном в строительстве и судостроении – так как он образует прочную плёнку на поверхности, что препятствует впитыванию воды. Им просмаливали не только строения и борта лодок и кораблей – но и, канаты, паруса, а также – верхнюю одежду матросов, рыбаков и бурлаков.
Сперва, не упуская возможности заработать на продаже дёгтя в его исходном виде, я со временем перешёл на его более глубокую переработку. Ведь кроме вышеупомянутого, очень полезного и крайне нужного в хозяйстве креозота (применяющегося даже в виде топлива для «Мужиков»), из сосновых пней получали не менее полезные скипидар и канифоль.
Скипидар в основном шёл на продажу как растворитель красок, однако чуть позже научились производить из него камфару. Это вещество имеет самое широкое применение: от медицины и парфюмерии, до производства
Канифоль, кроме флюса при пайке – применяется в бумажной промышленности, в производстве искусственного каучука и кожи, пластмасс, лаков и красок.
Фриц Ратценберг – немец-химик, случайно попавший на «Завод контрольно-измерительных инструментов им. Кулибина» при Ульяновской воспитательно-трудовой колонии – из-за пофигисткого отношения к делу какого-то совслужащего в Москве, оказал неоценимые услуги в деле становления нашего химпрома… Но оказался довольно изрядной сволочью.
Если, Бог даст – доживу до победного «45-го», то первым делом – найду его в Германии (да, хоть из самого «Фюрербункера» – за яйца вытащу!) и, хорошенько набью ему его рыжую арийскую харю!
Ладно, про это как-нибудь потом.
Артели АО «Красный лесхимпром» – подчищали всё за государственными лесозаготовителями, оставляя за собой…
Нет, не пустыню – сельскоугодья!
Стоял как-то на тщательно очищенной от пней, отдельных частей деревьев и прочего мусора, территории и приговаривал:
– Землицы то сколько! Лепота…
«А не замутить ли на место очищенных от пней вырубок, – вдруг неожиданно для самого себя подумал, – какой-нибудь «агро-холдинг?»
Подумал и замутил.
Конечно, была серьёзная проблема в том, что наша нижегородская землица (подзолистый суглинок да супесь) – плодородна не более, чем окаменевший скелет самки динозавра в палеонтологическом музее.
В какой позе из «Кама-сутры» к ней не примащивайся – здорового потомства не дождёшься!
Местные аграрии в их вечной борьбе на выживание – обычно сжигают лес и подлесок на росчистях, чтоб хоть немного поднять урожайность внесённой в почву древесной золой. Я же такой возможности не имел – да и не особо желал её «иметь», как нормальный мужик – высушенную мумию царицы Нефертити. Ибо, по моему мнению – дешевле землю золой от сожжённых денежных купюр удобрять.
Здесь, имелась ещё вот такая «фишка»…
Парадокс в том, что самое дешёвое, самое распространённое и пожалуй – самое эффективное удобрение, имелось в избытке и даже более того. Я имею в виду самый обыкновенный навоз – в большинстве своём коровий. Из-за необычайно длительного периода стойлового содержания скота – порядка семи месяцев в году, навозом – буквально под самые крыши изб, были завалены все местные сёла.
«Как же так, – спросите, – у них дети – каждый неурожай мрут с голодухи как мухи, сами от него пухнут – как Вини-Пух после эпично-неудачной вылазки за мёдом, а они не догадываются или ленятся вывезти навоз на поля».
Другие, если не в глаза скажут – так подумают:
«Пизд…ишь ты всё, как Троцкий!»
Нет, местные пейзане вовсе не тупые, наоборот – необычайно хирожоп…пые бестии. Ни в коем случае не ленивые, наоборот – не по уму энергичные и предприимчивые пройдохи. А я ничего не выдумываю в их адрес – как сперва можно подумать, я лишь констатирую реально-упрямые факты. Крестьяне прекрасно знают значение отходов жизнедеятельности организмов и по мере возможности – удобряют ими свои огороды и поля…