Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Непонятно…
После разъяснения, мы с главным конструктором выбрали двести выстрелов – наполовину стальных и чугунных осколочно-фугасных гранат. Начальник артсклада, видно проникся к нам симпатией – насмешили мы его вдоволь и, вместо простых стальных гранат, от щедрот своих «отсыпал» приспособленные к зенитной стрельбе – с дистанционной трубкой и «дымным следом» из бурого пороха.
Прообраз трассирующих снарядов, то есть.
Однако, проблема не решена – где взять бронебойные снаряды?
Рисунок 6.
Пока плыли на пароходе назад, в жарких спорах пришли с главным конструктором к паллиативному решению. Вернувшись в Ульяновск, он разрядил половину стальных гранат с «дымным следом» – сняв баллистический наконечник и удалив взрыватель и заряд взрывчатого вещества.
В образовавшуюся полость поместили выточенный из инструментальной стали и затем закалённой «тупоголовый» бронебойный сердечник – приварив его через дно электросваркой к получившемуся таким образом «поддону». Бронебойный сердечник имел псевдо-трассер из того самого стаканчика с «дымным следом» и, по моему предложению – так называемые «подрезы-локализаторы Гартца», устраняющие возможные огрехи в его закалке.
Вот только соответствующих образцов броневой стали – у нас в Ульяновске не нашлось, чтоб проверить бронепробиваемость!
Имеющееся же самое толстое «котельное железо», толщиной без малого в десять сантиметров – пробивалось со всех дистанций, исключая совсем уж запредельные. В основном же, на заводских испытаниях стреляли чугунной гранатой по целям изображающим из себя огневые точки и открыто расположенную пехоты противника.
Кстати, если мне не изменяет «послезнание» – проблемы с бронебойными снарядами в РККА были до самого 1943-го года. Теоретически имеющие вполне впечатляющую пробивную способность, практически – они почему-то её не демонстрировали.
– Надо будет не забыть – обязательно заняться этим головняком, – вздохнув, делаю себе «зарубку» на память, – но, чуть позже.
Конечно же, во всех этих делах активно участвовал наш «военный сектор»: близнецы Ванька да Саньки и, оба их «мотострелковых взвода». Они поочерёдно изображали из себя расчёт орудия, испытывали его возкой на мототелеге и перекатыванием вручную по полю.
– Ребята, – стимулирую их, когда вижу – что энтузиазм иссякает, – после того, как нам поможете – дам пострелять из пушки.
– Брешешь!
– Честное комсомольское.
Прыгают и скачут:
– УРА!!!
Подождав когда успокоятся, запредельно строго:
– А за «брешешь» – упали оба и по двадцать раз отжались!
Беспрекословно понеся наказание, с новыми силами хватаются за лафет.
Кричу обеспокоенно:
– Куда вы так пуп надрываете?! Смотрите – трудовую грыжу не наживите…
– Практически дети с орудием справляются – хотя и вывалив на плечо
Правда, справедливости ради – детский расчёт орудия был несколько усиленным и часто менялся.
Пострелять юным «пушкарям-противотанкистам», правда, разрешили только в самом конце испытаний – когда убедились в надёжности конструкции и безопасности этого мероприятия. Стрельнув по паре раз из «всамоделишной» пушки, они конечно этим не удовлетворились и забузили – требуя «продолжения банкета».
– Ещё успеете настреляться, ребята, – тактично, но строго утешает их Поегли, – вся ваша жизнь впереди и все будущие войны – ваши.
Если б, он только знал – как был прав!
Конкурс на противотанковую пушку для Красной Армии был объявлен лишь в конце мае 1924 года. Наше «ОСТБ-007» тут же заявило о себе и, её главный артиллерийский конструктор Мартын Антонович Поегли вскорости уехал в Москву «пробивать» своему детищу дорогу в большую жизнь. То бишь договариваться с ГАУ об уже войсковых испытаниях. Мы же с нашими «бойцами», с участием деревянного танка и настоящей стальной – хотя и безснарядной пушки, провели несколько тактических учений.
Сперва ребята – до этого сильно переоценивавшие роль танков, слегка приуныли:
– Такую маленькую пушку где угодно можно спрятать и улучив удобный момент – перестрелять сколько угодно танков… Ведь, эта «коробка» слепошарая!
Как можно аргументированее им отвечаю:
– Конечно, а вы что хотели?! Всякое новое оружие рождает контрмеры: изменение тактики и появления другого оружия – способного ему противодействовать. Не успели залетать аэропланы, как тут же придумали – как их сбивать. Вот только от авиации почему-то никто не отказался! Почему с танками должно быть как-то иначе?
Долго спорили, на коробочках-макетах и на «планшете» – макете местности изображающим тактическое поле, пытались изобразить – как взаимодействие танков между собой, так и танков с пехотой и собственной противотанковой артиллерией. Но остановились на том, что:
– Без самолётов – никак нельзя: сверху всё видней. Серафим, давай нам быстрей хотя бы планер!
Ну, а пока планера нет, после занятий на планшете – близнецы заказали Кузьме ещё один деревянный танк:
– Один стоит на месте за укрытием и прикрывает из пушки и пулемёта, а второй с пехотой продвигается вперёд. Дойдя до удобного рубежа, он останавливается и прикрывает продвижение уже первого… Ну, примерно где-то так!
Поразмыслив трохи, предлагаю:
– Давайте, уж сразу целых три – один полнокровный танковый взвод получится.
Кто-то из близнецов – Ванька или Санька, до сих пор не могу их на лицо отличить, добавил «осетра»:
– Четыре – как раз две пары. И ещё: обороняющейся стороне тоже – хотя бы один танк нужен. Для контратак.
Я одобрил:
– Вполне разумно мыслишь, вьюнош.
Не, ну до чего славные ребятки у меня!
– Тогда и наступающей стороне свои противотанковые пушки нужны.