Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
– Маленькая ты ещё со взрослым мужиком жить.
Та пищит возмущённо:
– Ведь, с Васей «жила» полгода и ничего. Не «маленькая» была!
Легко нажимаю на кончик её носа:
– То было не «житьё» – а «житие». Благотворительная акция, то есть для спасения перспективного учёного и заодно – учебная практика начинающей Роксоланы, повелительницы султанского гарема. Поэтому, в «общий стаж» это не засчитывается.
Надувает было губки, но на меня подобные девичьи фокусы не действуют:
– Не устраивай мне здесь псевдо-семейных сцен, девочка! Мы с тобой сюда не «спать» вместе, приехали. У нас с тобой очень
Погладив по прелестной русой головке:
– Да к тому же твоя мама будет обижаться: вы ж с ней уже полгода – как не виделись. А маму обижать нельзя: возможно в будущем – это чья-нибудь любимая тёща…
Улетела от меня как на крыльях!
Устроившись-благоустроившись сам и отдохнув с дороги, на следующий день с утра поехал в «Стойло Пегаса» на встречу с лизиной мамой.
Надежда Павловна Молчанова была крайне разочарована как всей московской творческой «тусовкой» в целом, так и каждом её представителем в частности:
– В нашем Ульяновске люди намного честнее, чище и порядочней – чем все эти…
Воспитанная женщина не стала выражаться матом в присутствии – «почти что зятя».
Зело недоумеваю:
– Вы же сами, мадам, из столичных жителей – из коренных петербуржцев… Неужели раньше не знали, что это за публика, уважаемая Надежда Павловна?
Вздыхает, томно закатывая глаза к потолку:
– Ах, Серафим… В молодости на некоторые вещи смотрится как-то иначе, а другие просто не замечаешь! Доживёшь до моих годков – узнаешь.
Ха! «Там» я не только дожил – но и пережил раза в два её «годки». И всегда знал: гениальность – не повод вести себя по-хамски. А, если человек ведёт себя как свинья, то он и есть – свинья и быдло, несмотря на все свои таланты и «всенародную славу».
Надежду Павловну я достаточно хорошо изучил: пока не выскажет, что у ней на душе наболело – спрашивать о делах бесполезно. Поэтому выслушиваю «в пол-уха» все сплетни касаемые друзей-имажинистов – владельцев кафе, про события произошедшие с ними – после нашего с Лизой знакомства, а потом расставания с этой компанией в конце августа прошлого года.
Сергей Есенин как всегда «в ударе», то есть пьёт – дебоширит, дерётся. Какую газету не посмотри: везде на первых страницах – про его «подвиги»!
– Когда в зале сидит Есенин, все клиенты настороже. Никто не знает, что случится в следующий момент, всё возможно – оскорбления, скандал, драка, избиения или ещё какое-нибудь безобразие. В сущности, все – посетители, музыканты, буфетчицы и официантки мечтают о той минуте – когда он, наконец, уйдет.
Здесь она с крайним удивлением:
– Но, странное дело: как только это случается – всё вокруг становится глубоко бездарным, серым и тусклым…
Соглашаюсь:
– Да! С клиентом надо уметь работать – а не просто напитки и закусь ему на стол подавать. Надежда Павловна! Напомните перед моим отъездом в Ульяновск, чтоб я Вам методичку выслал.
– Напомню, если сама не забуду.
– А Вы запишите где-нибудь…
Кроме четырёх заведённых и затем спущенных «на тормозах» уголовных дел, Есенин и ещё трое «мужиковствующих» поэтов (пишущих стихи на крестьянскую
– Из-за этого возмутительного случая очень многие состоятельные люди перестали ходить в «Стойло Пегаса». Мы с Мариенгофом вывесили объявления чтоб этих трёх типов больше не пускали в «Стойло», так Сергей закатил нам такой скандал! И они с Анатолием так поссорились, что перестали разговаривать друг с другом. А ведь какая дружба была! Водой не разольешь…
Участливо интересуюсь:
– Как там, кстати, Анатолий Борисович?
– Хорошо поживает! Сын у него недавно родился.
– Вот, как? Ну, молодец, – напрягая память, стал вспоминать про детские игрушки виденные в этом времени, – надо будет не забыть – поздравить…
– Анатолий переживает этот разлад очень сильно! Ведь ещё был скандал насчёт денег, которые он якобы не платит с доходов от кафе сестре Есенина. А какие там «деньги»? Он же сам сделал всё, чтоб превратить это приличное заведение в какую-то нищую забегаловку.
С тихим ужасом оглядывает стены кафе:
– Ремонт с самого открытия не делали!
Как мне доподлинно известно из «послезнания», в этом году разлад между Сергеем Есениным и Анатолием Мариенгофом дойдёт до того, что первый решит порвать с имажинизмом и группа «Ассоциация вольнодумцев» будет распущена. Сам же Есенин уедет на Кавказ (правда, не знаю в каком месяце) где и пробудет до следующего – последнего для него 1925 года, с трагичным финалом в питерской гостинице «Англетр».
Ещё вот:
– Как вы с Лизой уехали, Сергей объявил своим учеником и приемником некого Ивана Приблудного [11] – молодого поэта из Украины. Он покупал ему одежду, обувь, давал деньги и водил по ресторанам…
«Что-то Серёженьку после нашей Лизки на мальчиков потянуло, – такой инфы в моём компе не было и, я несколько забеспокоился, – что она ему интересно, такое сказала или сделала?».
– …И что Вы думаете, Серафим Фёдорович? Этот Приблудный начал воровать у него стихи и выдавать за свои!
11
Иван Приблудный (настоящее имя и фамилия Яков Петрович Овчаренко; 1905–1937) – русский советский поэт. Принадлежал к кругу «новокрестьянских» поэтов, входил в окружение Сергея Есенина. Он был постоянным участником пьяных загулов Есенина, что нашло отражение в некоторых есенинских стихотворениях.
Приблудный вполне разделял с Есениным «славу скандалиста», хотя зачинщиком большинства драк и скандалов, был именно Есенин. Вполне возможно, что Иван Приблудный послужил Булгакову М. прототипом для создания образа Ивана Бездомного в романе «Мастер и Маргарита». В частности, в пользу этой версии свидетельствуют некоторые совпадения между реальными фактами из биографии Приблудного и описанными в романе у Булгакова например – потасовка в ресторане.
В общем – довольно известная в литературных кругах личность! В записных книжках Идьффа И. есть такие строки: «По улице бежит Иван Приблудный. В зубах у него шницель. Ночь».