Между Сциллой и Харибдой

Зеленин Сергей

– Надеюсь, это так. Слушаю Вас, тов… Мистер Аль Капоне.

Тут в дверь постучали:

– Кофе на двоих в номер заказывали?

Убрав ноги со столика, отвечаю, заранее вынув из кармана мелочь на чаевые:

– Заказывали, заносите.

Сделав пару глоточков очень дорого по советским меркам – но не шибко качественного напитка, имеющего какой-то гнилостный привкус (бодяжат, сцуки!), я начал рассказ, зайдя издалека:

– Мой прадед поменял солнечную Италию на холодную Россию, а отец царскую Россию

на демократическую Амэрику – оттого у меня итальянская фамилия и отличное знание русского языка. От него и русской матери, царство ей Небесное, нас было семь братьев – я второй по счёту.

После этих слов, мой гость заметно расслабился.

– Наш папа, был набожным католиком, из всех десяти заповедей ревностнее всех блюл: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом» и, нас тому учил.

Перекрестившись куда-то на Запад, после небольшой паузы:

– Когда нашего папашу пристр… Когда, наш отец как и, положено христианину – предстал перед Всевышним в перестр… Хм, гкхм… Умер в собственной постели не успев снять сапоги, нам с братьями досталась в наследства «Коза ностра» – небольшая фирма в Чикаго с отделениями в Нью-Йорке, Майами и Лос-Анджелесе и, семейный бизнес – рэкет, киднепинг, рейдерство… Может слышали?

Наморщив лоб и пошевелив «брежневскими» бровями, пожимает плечами:

– К сожалению, нет.

Ну, куда им – хроноаборигенам, знать об таких вещах без Интернета и всезнающего Гугла.

– Очень жаль! В последнее время – бутлегерство, игорный бизнес, ещё мы контролируем и доим… Хм, гкхм… Поддерживаем профсоюзы в их спорах с бизнесменами и занимаемся строительством крематориев и обустройством кладбищ.

Встав, походив – делая вид, что волнуюсь и снова уселся на место.

Далее, практически мой монолог, прерываемый употреблением кофе со сливками для смачивания горла:

– Вполне добропорядочно семейство – но не бывает стада без своей паршивой овцы, согласитесь! Увы, но ею оказался наш самый старший брат Илон – порвавший с семьёй, с семейным бизнесом и, даже взявший другую фамилию – Маск. Он не стал подобно каждому порядочному сицилийцу – с младых лет учиться, как надо работать с «lupara» и «strangolamento»… Он сперва бегал в школу как идиот – а ведь там ничему хорошему не научат, а затем вообще съехал с катушек – закончив университет с позолоченной медалью.

– Хотя Илон Маск с нами порвал, но мы всегда внимательно следили за ним – ибо надеялись, что он одумается и вернётся в семью. Старший брат, это для настоящего сицилийца – самое святое после отца и матери! Закончив университет, он несколько лет работал во многих американских фирмах – но во время Великой европейской войны куда-то исчез и все попытки узнать что-либо про него были безуспешны.

Соскочив, быстро подбежал к двери, резко её открыл и выглянул в коридор. Усевшись на место:

– Извините, показалось что нас подслушивают… Наконец, буквально пару месяцев

назад наш блудный старший брат внезапно появился и, рассказал что всё это время работал в фирме «Микрософт», расположенной в штате Невада, владелец которой – Билл Гейц, работает на федеральное правительство…

Вопросительно посмотрел на Бекаури:

– Не слышали про такого?

Трясёт лысой, как глобус головой:

– Нет, ни разу не слышал.

– Я тоже никогда, ничего об этой фирме и её владельце не слышал и, все мои попытки что-либо разузнать – даже через знакомых конгрессменов, были безрезультатны.

Затем, я максимально посерьёзнев, через журнальный столик наклонившись к уху гениального изобретателя, полушёпотом:

– По словам нашего старшего брата Илона Маска: «Микрософт» по заданию правительства САСШ – занимается созданием оружия для новой мировой войны…

Видели бы вы его глаза!

– …Да, да! В Первой европейской войне Америка технически отстала – даже своих танков у американской армии не было. В следующей же войне, планируется быть впереди планеты всей – чтоб установить мировое господство.

Сказав это я надолго замолчал, уставившись в одну точку…

Бекаури, по пришествию тоже – довольно значительного времени придя в себя, сперва нетерпеливо заёрзал на кресле, затем красноречиво закашлял.

После того, как он немного приподняв журнальный столик, громко стукнул об пол его ножками – я, встрепенувшись, продолжил и с явным огорчением:

– Кроме того, я узнал что наш старший брат – которому я по нашим сицилийским обычаям должен подражать, стал «красным». Вас не коробит такое определение?

Тот, с хорошо заметным апломбом:

– Ничуть! Быть «красным» у нас почётно, так что спасибо за комплимент, мистер Аль Капоне.

Сведя вместе густые брови, с крайней степенью подозрительности, сам вопрошает как на допросе в ЧК:

– Но меня удивляет: почему Вы – капиталист, приехали в страну большевиков и разговариваете с «красным»? С какой целью? Что у Вас на уме?

А фраерок то, оказался – не так прост!

– Сейчас узнаете, мистер большевик…

Кривясь куксюсь, как будто получив известие, что недавно скончавшейся дядюшка-миллионер – оказался многодетным папашей и злостным неплательщиком алиментов:

– Первая же наша, после многолетней разлуки встреча, оказалась последней. Мы попали в засаду агентов «ФБР» и, хотя отбились – но Илон… Он погиб настоящим мужчиной, получив в брюхо очередь из «Миниганна» – превративший его в спагетти, обильно заправленного кетчупом.

Траурно помолчав, достаю из портфеля две уже знакомые брошюрки и, по католическому обряду крестясь «фигой» – тремя сложенными в щепоть пальцами, хриплым, глухим голосом продолжаю:

– Перед смертью, он заставил меня поклясться Девой Марией, что я передам эти документы его советским товарищам. Я не мог нарушить этого обещания, поэтому я здесь.