Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Протягиваю ему книжки с «заклёпками», тот потянулся было за ними…
Но вдруг задержав руку, задаёт вопрос:
– Почему Вы не передали эти документы через Советское посольство в Америке, или по линии Коминтерна?
Не моргнув глазом:
– Сперва, я так и хотел поступить. Но возле вашего посольства постоянно «пасут», а после первой же встречи с американским «красным» я понял…, - морщусь и отрицающее мотаю головой, – что это – «Коза Ностра», ещё похлеще нашей. Тогда я решил поехать в СССР и отдать документы настоящему русскому большевику.
Польщённый
– Как Вы узнали про меня и «Остехбюро»?
Ухмыляюсь, как при наивном вопросе дошкольника «откуда берутся дети?»:
– У первого же докера в вашем порту спросил – сперва дав ему пару долларов, презерватив с запахом клубники и антиникотиновую жевательную резинку: «Кто самый лучший русский изобретатель?» – и, он мне всё рассказал. Так, что вот мой совет – перед тем как пилить эти «заклёпки» – займитесь хотя бы самой элементарной секретностью, мистер Бекаури.
Но он меня уже не слышал, с головой уйдя в чтение – аж рот разинув.
Всё, он «на крючке» и хрен с него спрыгнет!
Подождав ещё минут пять, не прощаясь вышел, поймал извозчика и уехал в особняк Нарышкиных.
Приведя себя в первоначальный вид, использовав продвинутую отмычку – уже давненько изготовленную по памяти по ролику из «Ютуба» на всякий «пожарный», глухой ночью, проник в кабинет Златы Лилиной и хорошенько там пошарился.
Ничего особо значительного, но нашёл пачку связанных шпагатом выцветших от времени тетрадок, покрытых пылью забвения:
«Злата Бернштейн. Дневник».
Девичья фамилия этой сучки, стало быть.
Начинала она их вести с ещё дореволюционных времён, а с двадцать первого года забросила.
Полистал… Так, ничего особенного – обычные бабьи заморочки да трепотня с упоминанием персоналий и промыванием им косточек. Особенно бывшему мужу достаётся – он же «Вождь № 3» первого в мире государства рабочих и крестьян.
Подумал, подумал…
«Пока» ничего особенного!
Ладно, берём – глядишь и сгодится на что.
Всю обратную дорогу от Ленинграда до Москвы, а потом до Нижнего и Ульяновка, я провёл в «размышлизмах» – страшно комплексуя по поводу моей невозможности что-либо изменить кардинальным образом …
Ну, ладно – с Бекаури может и пролезет и, сотворит он что-нибудь полезное – на удивление всем друзьям и, на зависть и страх врагам.
Но, если бы он был один!
Ведь, практически все образцы вооружений, были приняты буквально перед самой войной, когда Кровавый тиран (Вождь и учитель) перестрелял большинство гениальных изобретателей и, крышующих их – не менее гениальных политиков и военных.
Но было уже поздно – кукушка часов истории прокуковала ровно полночь.
Так, что же делать?
Можно, согласно традиции жанра,
Если бы перенёсся в своём возрасте, то да!
Я бы так и поступил: терять то, собственно говоря уже нечего – «Виагры» в свободном доступе нет и, даже рецепт её изготовления – мне неизвестен, как рецепт кока-колы, пенициллина и ядерного устройства.
А так – молодой, здоровый, полный сил и энергии… Не…
Нет, не пойдёт: всё моё естество вместе с нутром – протестует против этого.
Очково мне что-то!
Да, чего уж там… Назову вещи своими именами:
– СЦУ Я!!!
Ни что человеческое мне не чуждо – в том числе и, присущее всему живому чувство страха.
Да и сомнения меня берут, что такой номер пролезет.
Вождю и без меня с моими «заклёпками», есть чем заняться – особенно в такой сложный для него момент, как «тихушное» подбирание валяющейся на земле власти.
Отвлеки его и вместо культа личности Сталина, Хрущёв (или кто другой), будет развенчивать культ личности Зиновьева.
Да и позднее, честно сказать – успех сего предприятия писан вилами на кофейной гуще!
В 30-40-е годы, сфера власти Сталина была ограничена личным контактом с ситуацией. Стоило что-то выпустить из-под личного контроля – и на его решения просто не обращали внимание.
Ещё вот обстоятельство: кроме Сталина – существуют ещё многочисленные группировки «по интересам» в правительстве, промышленности и вооружённых силах. Вы будете убеждать «Отца всех народов» о пользе промежуточного патрона – а сто специалистов и, с десяток стратегов – окончивших во время Первой мировой войны школу прапорщиков, а после Гражданской войны конно-балетные курсы – будут убеждать его в обратном.
Как вы думаете, кому он поверит?
Нет, не так: к кому он прислушается?
Вы пришли и ушли, а с Ворошиловым, Будённым, Тимошенко и Куликом – ему на трибуне Мавзолея стоять, на шашлыки ездить и «Телиани» из оленьего рога пить… А они ратуют за старый русский трёхлинейный патрон с рантом.
Вот, вспоминается как раз такой случай:
Первая в мире штурмовая винтовка – автомат Фёдорова, так понравился Сталину, что долгое время лежал на зелённом сукне его рабочего стола. Вождь, нет-нет – да и любовался на него, брал в руки и прикладывал к плечу.
Но когда он спросил у Наркома вооружений Ванникова, о возможности массового перевооружения пехоты РККА этим зачётным девайсом, тот набрался наглости и заявил:
«Ну невозможно нам товарищ Сталин наладить выпуск боеприпаса к этому автомату! Придется остановить целую линию на патронном заводе».
И всё!
Остался боец Красной Армии с трёхлинейным «стреляющим копьём» системы Мосина и четырёхпудовым «Максимом» на убоищных колёсиках – известных со времён даже ещё более ранних, чем уже основательно забытая Англо-бурская война.