Между вороном и ястребом
Шрифт:
– Аластор сглотнул слюну, и в желудке у него позорно заурчало.
– Как всегда не оборачиваясь, словно у него были глаза на затылке, и он точно знал, кто вошел. Лучано перелил шамьет в любимую чашку Аластора, голубую с золотом, которую сам же и привез ему из Итлии. взял блюдо с булочками и отнес это все на столик. Посмотрел Аластору в лицо непривычно серьезными глазами без обычной смешливой искорки и уронил:
– Доброго утра, монсиньор.
– Ты опять?!
– вырвалось у Аластора.
– Сделав шаг вперед и с трудом отведя взгляд от вожделенного
– Если обиделся - дай мне по физиономии! Или уж выскажи все. что накипело! А вот так - не нужно! Как будто мы... чужие!
– И добавил, смутившись, но упрямо глядя на эту итлийскую заразу. Паскуду в человеческом обличье - а зедь давно пора их познакомить обещал же!
– Я пришел просить прощения...
– Прощения?
– тихо повторил Лучано — Право, не вижу для этого причин. Если кому-то и следует извиняться, то именно мне. Я позволил себе лишнего - и словами, и действиями. Чрезвычайно сожалею.
– Уголки его красивых, четко вырезанных губ дрогнули то ли в усмешке то ли в учтивой улыбке, и Аластор первый раз за все время их знакомства вдруг понял, что говорит не просто с Лучано Фарелли. наемником которому сам пожаловал дворянский титул, но с принцем Джанталья. Пусть бастардом, как он сам. но древней крови, в которой плещутся и гордость, и отвага, и ярость - и все это в любой момент готово плеснуть наружу. А то. что обычно Лучано ходит на мягких кошачьих лапах с любезно втянутыми когтями и попусту не скалит ядовитые клыки - так это исключительно его выбор. Можно и даже нужно быть ему за это благодарным, но принимать такие манеры за слабость ни в коем случае не следует.
– • А я и не принимал.
– возразил сам себе Аластор - Просто я ему доверяю. Он и Айлин - часть меня, такая эодная и близкая что я скорее в себе усомнюсь, чем в них - так уж получилось. Когда сн был передо мной виноват, я его простил. Значит, сейчас должен найти нужные слова, чтобы стереть его обиду. А иначе - какой же я ему друг?»
– Я тебе вчера сказал и сегодня повторю.
– упрямо сказал Аластор вслух.
– Оба мы были хороши. Но я разобраться во всем пытаюсь, а ты между нами стену из этикета строишь А если получится - что мы делать будем? Перекрикиваться через нее, как... два идиотто?
– Уголки губ Лучано снова дрогнули - и на сей раз это точно была улыбка.
– Ободренный этой маленькой, но важной победой. Аластор упал в кресло, потянулся к шамьету, второй рукой цапнул булочку и чистосердечно признался:
– Я голодный КсК упырь! И прости, что вчера тебя не позвал1 Просто...
– Уснул.
– кивнул Лучано и присел на подлокотник второго кресга. стоящего напротив.
– Я знаю. Джастин очень беспокоился. Я сказал, что не следует тебя будить, пока не выспишься и сам не проснешься. Ничего удивительного, и разуму, и душе нужно зремя. чтобы освоиться с такими новостями. Может, послать за чем-нибудь посерьезнее?
– Он снова едва заметно улыбнулся, указывая взглядом на блюдо, с которого Аластор
– Ты себе-то свари.
– смущенно посоветовал Аластор. сообразив, что шамьет в его чашке - сладкий и со слив<ами. значит, приготовлен именно для него.
– Его здесь действительно ждали1
– Четвертый раз за утро?
– приподнял брови Лучано.
– У меня он уже из ушей выливается. Да. кстати... Я тут кое-что приготовил ночью, раз все рав-ю не спалось.
– Он легко вскочил, отошел к своему заветному шкафчику и вернулся с двумя флаконами из прозрачного и темного стекла, которые поставил на столик рядом с булочками. В темном флаконе, как разглядел Аластор. плескалась жидкость, прозрачный был доверху заполнен маленькими белыми пилюлями.
– Зелье, что ты просил.
– пояснил Лучано и подвинул к Аластору темный флакон - От нежеланного зачатия у любой дамы, с которой ты ляжешь, двенадцать капель на чашку воды, от приема пищи и вина не зависит, повторять ежемесячно.
– Всего раз в месяц?!
– Аластор восхищенно взглянул на флакон.
– И действует так долго?!
– Даже немного дольше, но за месяц я ручаюсь Учти, что е этом как раз и кроется опасность - легко забыть или перепутать сроки. Выбери определенный день месяца и пей именно в него, так будет легче запомнить. Можешь прямо сейчас принять, если хочешь. Налить воды?
– Девай, - решительно кивнул Аластор. а про себя подумал, что зелье придется очень кстати
– После того, что накрыло его в Ночь Боярышника и едва не случилось вчера, стоит запомнить, что над некоторыми котлами крышку следует приподнимать заранее, пока пар еще не вырвался наружу - а то обожжет. Так что амулеты, зелья... и найти любовницу, как он и собирался1
– Лучано принес ему чашку с чистой водой, вытащил плотную крышку и велел
– Капай сам. чтобы рука привыкла. Недольешь - будет ненадежно, перельешь на несколько капель - голова разболится А от большей дозы можно и отразление получить, так что будь аккуратен.
– Аластор серьезно кивнул, про себя радуясь что :амая неприятная часть разговора откладывается, зато они с Лу говорят совсем как раньше.
– Точно отмерив зелье, он выпил воду с неприятным острым привкусом и запил ее парой глотков шамьета под одобрительным взглядом Лу.
– Деожать можно прямо в спальне?
– уточнил на всякий случай.
– Мсжно, - кивнул друг.
– это зелье холода не требует, а флакон не пропускает солнечный свет Здесь доза на три года а когда закончится. «Обиду Всеблагой» любой приличный зельедел сварит, особенно в Итлии.
– Он неуловимо помрачнел, и Аластор проглотил едва не сорвавшийся с губ вопрос, зачем ему через три года другой зельедел. Рано! Батюшка так и не смог научить его благородному искусству рыбалки в должной мере, но про то, что рыба может сорваться с крючка, поэтому вываживать и подсекать ее следует осторожно. Аластор помнил