Межлуние
Шрифт:
— Меня ждет виселица?
Коммондер бросил на нее короткий взгляд. Ему стоило усилий удержаться от ответа, и в его глазах мелькнуло сожаление.
— Почему вы не отдаете приказ, если моя участь уже предрешена? Никто не осудит вас.
— Мне не по нраву использовать реи или бегущий такелаж не по их прямому назначению. Кроме того, это даст вам, мисс Хардман, несколько дней жизни, проведенных в раскаянии.
— Или… — она подняла на него глаза, и тихо продолжила, — вы не хотите видеть мою смерть? Быть тем, кто решит мою судьбу?
Джонатан
— Не смотря ни на что, вы все еще часть команды. В мои обязанности входит забота обо всех, кто находится в моем подчинении. Надеюсь, этого будет достаточно.
Подчеркнутая вежливость реплик не могла укрыться от опытного архиагента, готового на все ради возвращения в Вилон.
— Мои извинения неуместны, и все же я жалею, что вы были тем, кому мне пришлось вредить.
— Вы вредили всем, кто находится на Политимии. Каждому матросу. Обратите внимание, они честно выполняют свой долг и не вымещают на вас свою злобу. Вот перед кем вы должны извиняться в первую очередь.
Кэтрин опустилась на колени.
— Мне нужно лишь твое прощение, — давясь слезами, проговорила она.
Джонатан не сразу нашел нужные слова. Потревоженные чувства боролись с офицерским долгом, и не известно, чем бы это закончилось, если бы не Торе, подхвативший девушку под локти и не поставивший ее на ноги.
— Прошу прощения, — используя свои познания футровского, произнес архиагант. — Убежден, мои извинения так же не будут приняты.
Он не отпускал Кэтрин, придерживая ее за плечи, и девушка попыталась вывернуться.
— Не торопитесь, леди, — не ослабляя хватку, продолжил он. — Нам есть, что обсудить.
— О, нет. — Предупредил Торе, заметив потянувшуюся к оружию руку Джонатана. — Вы же не хотите, чтобы она пострадала?
Прозвучал щелчок и в правой руке клирика показался пистолет.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы не обыскали меня.
— Оставайтесь на местах! — Приказал коммондер команде. — Сеньор, чего вы пытаетесь добиться?
— Высадите меня на берег.
Немедленный и жестокий отказ едва не сорвался с губ Джонатана. «Я не могу на это пойти» — ответил бы любой на его месте. Конечно, Торе сделал правильный расчет, приставив дуло к затылку девушки. Угроза собственной жизни никогда бы не остановила коммондера от единственно верного решения. Совсем другое дело приносить в жертву своей чести другого человека.
— Пусть стреляет, — неожиданно вмешалась Кэтрин.
Ее странное спокойствие удивило Торе, чей план, казалось, обрушился на глазах, а Джонатан получил возможность обдумать ситуацию.
— Мистер Хонортаун, мы идем на снижение. Подготовьте лодку. Я сам сяду на румпель. Если не вернусь через две склянки, то вы становитесь старшим офицером и вернетесь на прежний курс.
— Да, сэр, — подчинился Вильям.
— У нас с вами полчаса, — сухо подытожил коммондер.
— Она пойдет с нами.
— Как угодно.
— Не забудьте оставить свое оружие.
К неодобрению встревоженной
Не теряя времени даром, матросы сняли с лодки чехол и подняли складную мачту. Покачиваясь на талях у борта, защищенного от соударения подвешенными кранцами, она ожидала троих седоков.
Дождавшись, когда до берега оставалось не больше кабельтового, Джонатан занял последнюю скамью. Затем наступил черед Кэтрин. Ее руки все еще были связаны, и мужчинам пришлось оказать ей содействие. Торе запрыгнул на нос, и заскрипевшие тали опустили их вниз. Политимия спустила паруса и, повернувшись в ветру, легла в дрейф. Все кто находился на ее верхней палубе, выстроились у фальшборта, в молчании провожая командира.
Джонатан расправил треугольный парус и взялся за управление.
— Можете опустить пистолет. Даже холостой выстрел нас обнаружит и тогда у меня не останется выбора. Я переверну лодку.
Торе опустил дуло, но не вернул собачку в безопасное положение. Кэтрин подарила ему презрительный взгляд и демонстративно отвернулась.
— Черт возьми, вы достойны друг друга! — Прорвало коммандера.
— Не знаю, в чем заключается провинность леди, но я не по своей воле поднялся на ваш корабль.
— Признаю необдуманность поступка моих людей. Им следовало оглушить вас и оставить посреди поля.
Спланировав вниз, лодка мягко коснулась земли и Джонатан обрасопил парус.
— Идите.
Торе нажал на спусковой крючок и с усмешкой бросил пистолет на дно, под ноги Кэтрин. Затем спрыгнул за борт и, сняв парик, потер зудящую кожу.
— Он был разряжен? — Не столько спрашивая, сколько констатируя очевидный факт, уточнил коммондер.
— Таким он мне достался. Не тянитесь к ящику. Я видел, как ваш помощник положил туда нож. Вы все равно не способны убить безоружного человека. Очень жаль, что мы оказались по разные стороны баррикады.
С этими словами он развернулся на пятках и размашисто зашагал прочь, продолжая держать в руке снятый парик.
Джонатан все-таки вынул нож.
— Он прав, — вздохнула девушка. — Ты не сможешь его убить.
— Да пусть идет ко всем чертям, — последовал ответ.
Он наклонился над ней и перерезал веревку, стягивающую ее руки.
— Ваш выход, мисс Хардман.
Кэтрин не сразу поняла, о чем идет речь.
— Если я уйду, то тебе предъявят обвинения в измене.
— Так разве ты не хотела моей гибели?
Вместо ответа девушка наклонилась вперед, обхватила его руками и поцеловала. Джонатан потерял дар речи.
— Нам пора возвращаться, — напомнила она.
Мрачный коммондер поднял лодку в воздух и направил ее прямиком к выделяющейся на фоне рассвета Политимии. Наблюдая за умелыми действиями Джонатана, Кэтрин задумчиво обронила:
— Ты достоин уважения.
Его лицо буквально окаменело.
— Соблюдайте субординацию, мисс Хардман, — выдавил он из себя.