Межмировая няня, или Алмазный король и я
Шрифт:
— Не было ни малейшего желания с вами пересекаться.
— Я так вам неприятен?
Еще и спрашивает!
— А вы сами-то как считаете? — Я потянулась за сумочкой, которую его величество, подобрав с земли, положил на край стола. — И вообще, что вы здесь делаете? Город большой, кафе в нем море, но вас угораздило оказаться именно «У Лолы»!
— Я встречался с детективом, что ведет дело Жизель, — кивнул он на серое, совершенно невыразительное здание через дорогу, над входом в которое темнела надпись «Полицитариат Мальмара». —
Закинув ногу на ногу, велел официантке принести ему двойного вьярна, а также «все, что пожелает мирэль».
— Спасибо, но мне ничего не надо, — отказалась я, доставая из ридикюля купюру, чтобы расплатиться за свой заказ.
Демаре подался вперед, собираясь меня остановить, накрыв мою руку своей. Я резко подтянула к груди сумочку, только чтобы избежать очередного прикосновения (от прошлого еще рука горела, как если бы несколько минут держала ее в кипятке).
Мужчина негромко хмыкнул и, выпав из амплуа джентльмена, спросил:
— Десмонда ждете? — Пауза, после которой последовала традиционная издевка: — И давно?
— Вас это не касается, — холодно заметила я.
— Что и требовалось доказать… — задумчиво изрек Фернан.
На нас продолжали смотреть: кто прямо, не стесняясь, кто мельком, кидая искоса взгляды. Лодыжка неприятно ныла, поэтому с порывом дождаться возвращения официантки, выплеснуть в высокомерную рожу обжигающий вьярн, вскочить и убраться отсюда, как собиралась, приходилось повременить.
Впрочем, первая часть плана с каждой секундой казалась все заманчивей и была вполне осуществимой.
— Вам так нравится надо мной издеваться? Что это? Лично я вызываю у вас столь сильную антипатию или вы в принципе не выносите женщин? Тогда не удивительно, почему исчезла Жизель.
Голубые глаза сверкнули, как ледники в Арктике под холодными солнечными лучами. Но в тот момент мне было не до его глаз и уж тем более не до его задетых чувств. Наоборот, хотелось наступить на больную мозоль посильнее, в отместку за то, что не раз топтался по моей уязвленной гордости. Чтобы почувствовал то же, что постоянно чувствую в его присутствии я!
— Что бы ни делала, как бы ни старалась угодить вашей семье, вы всегда находите, к чему придраться. Я лажу с вашими дочерьми лучше, чем все их предыдущие няни. Слышала, что близняшки с ними вытворяли… Что после исчезновения матери стали совсем неуправляемыми. Никто не мог с ними справиться. А у меня получается! И тем не менее вы делаете все возможное, чтобы я вас оставила! В первую очередь вы, а не они! Так скажите мне, мируар Демаре, чем я заслужила такое к себе обращение? И потом не удивляйтесь, что при виде вас единственное мое желание — это бежать! Куда подальше и без оглядки. Только чтобы не находиться рядом!
Его взгляд потемнел, становясь грозовым, если так можно выразиться о взгляде. О демареновском можно было точно. Того и гляди над нами грянет гром, и в стол ударит молния. Однако начав говорить, я уже не могла
Не впечатлившись исходящей от его мируарства штормовой мрачностью, набрала в легкие побольше воздуха и язвительно продолжила:
— И как это вас угораздило сесть за один столик с такой, как я? — сделала ударение на окончании фразы, напоминая об утреннем нервотрепании. — Если вы даже у себя дома считаете зазорным садиться за обеденный стол с няней своих детей! А ведь здесь мы у всех на виду.
— Мне нет дела до всех, — сказал он и умолк.
Где-то с минуту лениво подносил к губам чашку, при этом пристально на меня глядя, как если бы пытался прочесть все то, что я о нем думала и что еще не успела озвучить. А думала я в основном нецензурное.
— Я не хотел вас обидеть, мирэль Тонэ, — наконец заявил Демаре.
— Я так и поняла…
— Наверное, сегодня в кабинете я был с вами слишком резок и неправильно выразил свои мысли.
— О том, что я могу надеяться лишь на роль временного развлечения для таких, как вы и Шерро?
— При чем здесь я? — раздраженно поморщился Демаре, резко опуская чашку на блюдце. Как та не треснула — не представляю. Несколько капель вьярна выплеснулись наружу и темными горошинами рассыпались по светлой скатерти, одна проступила на мируарской манжете с золотой запонкой, инкрустированной, ясное дело, алмазами.
— Ох, простите, в случае вашего величества я даже этой роли не заслуживаю, — внутри горчило от обиды. Даже крепкий вьярн без сахара, который так любил Демаре, сейчас показался бы мне слаще меда и варенья вместе взятых.
— Селани! — закатил он глаза. — Вы опять извращаете мои слова. Я всего лишь пытался уберечь вас от разочарования. Десмонд из тех мужчин, которые меняют любовниц чаще, чем вы ходите по магазинам. Если он с кем и завяжет серьезные отношения, так только с какой-нибудь богатой наследницей. Вот что я имел в виду, когда говорил, чтобы вы на многое не рассчитывали. Дело не в вас, а в нем.
Сказав это, Демаре сосредоточился на своем кофе. Вьярне то есть. А я на ажурной кайме, пущенной по краю скатерти. В тот момент она казалась куда более занимательной, чем блуждавший по моему лицу пристальный взгляд его алмазновеличества.
«Благодарю за разъяснения, но мне пора. Аревуар», — хотела уже попрощаться, однако не успела поднять на Демаре глаза, как зажмурилась от внезапной вспышки.
— Щелк, щелк, щелк, — раздалось со всех сторон.
Откуда-то справа послышался мелодичный женский голос:
— Мируар Демаре, это новая няня ваших дочерей?
— Какие отношения вас связывают? — а это уже внезапный выпад слева.
— Вы часто выбираетесь с ней на свидания?
— Бывшая актриса и вы: каким представляете ваше будущее?