Межмировая няня, или Алмазный король и я
Шрифт:
Пару мгновений она молча смотрела на меня, а потом воскликнула:
— Значит, Жужжен! Подслушал, когда мы с Аделин ссорились из-за Реми. Ну, я… Я ему устрою!
Кристин сжимала и разжимала кулаки, глаза ее сверкали, и я поспешила отвести громы и молнии от головы местного дятла.
— Не стоит. Все равно ты ничего этим не изменишь, только хуже сделаешь.
— Почему?
— Потому что если отвечать злом на зло, добра в мире больше не будет.
— А я не хочу отвечать на зло добром! — Она упрямо
— И не надо. Когда злишься, нужно думать о тех, кого любишь. Очень-очень сильно, и сразу становится легче.
— Я люблю маму… но она… она пропала, — голос ее дрогнул, и из глаз ручьем полились слезы.
Я осторожно притянула девочку к себе, и, к моему удивлению, она порывисто обняла меня в ответ, всхлипывая и вздрагивая в моих руках. Плюхнувшись на пол беседки под бодрый треск платья (второго за два дня), я усадила Кристин себе на колени и, покачивая ее, гладила вздрагивающую спинку ребенка.
Каждый миг
Много лет
Мы с тобой будем вместе
Даже в год
Даже в час
Когда ты станешь невестой
Ближе нет
И родней
Слов не хватит мне чтобы
Ты мой свет
В вихре дней
Проведешь сквозь трущобы
Этот мир
На двоих
Нам судьба подарила
И за это
Его
Я бы благодарила
Каждый взгляд
Каждый жест
Твои смешные косички
Этот мир
На двоих
Родная моя сестричка…
Стоило мне замолчать, как Кристин перестала всхлипывать. Снова шмыгнув носом, тихо спросила:
— Что это?
— Песенка близнецов. Аделин очень-очень тебя ждет и хочет помириться.
Она глубоко вздохнула, запрокинула голову и посмотрела на меня сверкающими от слез глазами.
— Я ее люблю. И папу я тоже люблю.
— Вот видишь, как здорово. — За неимением платка я осторожно стерла слезы с ее щек подушечками пальцев. — Думаю, нам пора вернуться и придумать, что мы наденем к завтраку.
— А так можно?! — удивленно выдохнула девочка.
Я улыбнулась:
— Так нужно!
Мы поднялись, кое-как отряхнулись, и я протянула ей руку.
Подумав, Кристин все-таки вложила в нее свою ладошку, и мы вместе направились к дому. В холле у самой лестницы я остановилась, делая вид, что вспомнила о чем-то важном и очень срочном.
— Ой! Мне нужно на минутку на кухню. Поднимайся, я сейчас догоню!
Кристин кивнула и побежала наверх, а я направилась в сторону кухни. На самом деле мне там делать было нечего, просто хотелось дать сестрам время поговорить, а заодно самой немного успокоиться.
Правда, не успела дойти до конца коридора, когда мне наперерез шагнул
К сожалению.
Заметив меня, он отпрыгнул в сторону с такой прытью, как будто увидел не няню, а половозрелого, питающегося исключительно дворецкими фидруара. Лицо его, и без того кислое, при виде меня совсем прокисло, словно он употребил на завтрак с десяток лимонов разом.
Впрочем, сейчас мне было не до его скривившейся физиономии.
Особенно после разговора с Кристин.
— Вас тошнит? — резко осведомилась я. — Или у вас по жизни несварение от собственного мерзопакостного характера? Зачем вы рассказали мируару Демаре про кольца?! Неужели нельзя было сделать это тактичнее?
Жужжен сначала надулся, потом покраснел, а потом еще и нос вздернул.
— И это будете говорить мне , мирэль Тонэ?
— Больше некому, судя по всему. Я здесь няня, и я отвечаю за девочек. За все, что с ними происходит.
— Няня, — процедил он, словно выплюнул. — Таким как вы самое место в… местах, о которых порядочная публика вслух не высказывается!
— Что, простите? — Я сложила руки на груди.
Вместо ответа Жужжен сунул мне под нос газету.
На ней Демаре стоял передо мной на колене, а напечатанный большими буквами заголовок гласил: «СКАНДАЛ! Алмазный король снова женится… при живой жене!»
Судя по ощущениям, мои глаза слегка вылезли из орбит. Самую малость, ладно хоть в ладони Жужжену не выкатились. Нет, об умении желтой прессы все извратить я знала и по своему миру, но это оказалось… несколько неожиданно.
— Постыдились бы! — выдал дворецкий. — Скоро живого места на имени мируара Демаре не оставите, бессовестная вы…
Шлеп!
Я не сразу поняла, что произошло, потому что не в моем характере выдирать из рук дворецких газеты и бить их ими же по голове. Видимо, Жужжена раньше тоже никто не бил газетами, потому что он замер, словно я снесла ему антенну и прервала связь с космосом.
— Читать такое, — теперь уже я совала ему газетенку под нос, — вредно для мозгов. Они разжижаются. Впрочем, в вашем случае это очевидно нестрашно, потому что их у вас нет!
— Вы… вы что — только что назвали меня идиотом?!
— Вы поразительно догадливы!
Вручив оторопевшему Жужжену местную прессу, собиралась уже пройти мимо, когда мне прямо в лицо прожужжали:
— Бессовестная развратная девка!
— Этиль.
Голос Демаре прозвучал как-то очень внезапно и настолько зловеще, что у меня даже бюстгальтер встал дыбом. Что же касается Жужжена, то он вытянулся в струнку и разве что хвостиком не завилял. К сожалению, природа не наградила его этой бесспорно необходимой ему частью тела.