Межмировая няня, или Алмазный король и я
Шрифт:
Поплясав немного в дверях (как вежливые люди, которые стараются уступить друг другу дорогу на узком мосту), мы тихо-мирно разошлись в разные стороны.
Свернув с мыслей об Алмазном короле, я заодно свернула в коридор, ведущий на чердак. Миновала подсобку, поднялась по старенькой лестнице и толкнула дверь.
— Кристи… пчхи!
Слой многолетней пыли покрывал все вокруг: занавешенную тканью мебель, всякие безделушки, составленные прямо на пол, какие-то свернутые холсты и тканью же затянутые картины в рамах. Словом, здесь было все, чем может похвастаться
Нет, страх темноты у меня давно прошел, но в таких местах в голову не придет прыгать до потолка от радости.
— Кристин! Если ты здесь, выходи, пожалуйста. — Я подошла к ближайшему окну, чтобы раздвинуть шторы.
Крак!
Половица под моей ногой провалилась вниз мгновенно. Слава богу, второй раз свернуть лодыжку не успела: каблук и подошва тут же уперлись во что-то твердое.
Глубоко вздохнув, я вытащила ногу и с бешено бьющимся сердцем медленно отступила назад.
Да, чердак действительно страшноватый, надо будет сказать Демаре, чтобы его либо привели в порядок, либо закрыли. Потому что если сюда бегает Кристин…
Теперь уже ступая крайне осторожно, подошла и отдернула тяжелую ткань. Меня снова окатило пылью, но на этот раз я предусмотрительно прикрыла нос рукой. Солнце плеснуло через оконце, осветив заваленное хламом помещение, и я огляделась. Определенно, Кристин тут не было. Весь хлам был свален исключительно у входа, а дальше чердак пустовал.
Направилась было к выходу, когда луч солнца, словно прожектор, высветил под ногами что-то блестящее. Невольно опустила взгляд — в разломе между досками поблескивал позолоченный корешок… книги?
Зачем кому-то прятать на чердаке книгу?
Наклонившись, увидела выбитые на темно-изумрудной обложке инициалы: «Ж.Д».
Жизель Демаре?!
Жизель Демаре?!
Это ее записная книжка? Или дневник?
Потянулась было к корешку, но тут же отдернула руку. Лучше расскажу о своей находке Демаре. Это ведь теперь вроде как улика.
Вот детективов я в свое время перечитала бессчетное множество, поэтому ума хватило не тронуть то, что скрывала подгнившая половица. Сюда нужно полицию, пусть они во всем разбираются, но сначала я найду Кристин.
Вернувшись в детскую, обнаружила, что Аделин выбрала малиновое платье, желтый бант и ярко-зеленые туфельки. Когда я вошла, она как раз раскладывала все это на кровати и, услышав мои шаги, обернулась. А увидев, что я одна, мгновенно перестала улыбаться.
Вопрос о том, не появлялась ли Кристин, отпал сам собой. Напряженно кусая губы, я пыталась понять, что делать дальше, когда взгляд зацепился за книжку с «живыми» картинками.
Маленькая певица.
Беседка!
— Кажется, я знаю, где искать твою сестру! — проговорила возбужденно. — Подожди еще немного, хорошо?
И
На подлете к беседке я замедлила шаг и, глубоко вздохнув, одернула юбку. Не хотелось бы предстать в неподобающем для няни виде перед Кристин, а в том, что найду ее именно здесь, я не сомневалась.
И оказалась права.
Сквозь звон сверкающих на солнце струй фонтана доносились тихие всхлипы. Еле слышные, поэтому я, намеренно громко ойкнув, подождала, пока все стихнет, и поспешила в беседку. Кристин сидела ко мне спиной, облокотившись на ажурные перила.
— Уходите! — буркнула она сердито, стоило мне застучать каблуками по ступенькам.
— Аделин очень расстроена, — сказала я, делая шаг к девочке и осторожно присаживаясь на краешек скамьи рядом с нею.
— Можно подумать, мне есть дело до того, что она расстроена! — Кристин скрестила на груди руки.
— Разумеется, есть. Вы же сестры.
Она промолчала, а после громко шмыгнула носом.
— С чего вы взяли, что Аделин расстроена из-за меня?
— Она сама мне об этом сказала. — Ближе я решила не пододвигаться, чтобы не спугнуть девочку.
— Так и сказала? — в ее голосе слышалось недоверие.
— Не словами. Глазами. А глаза никогда не лгут. Она очень переживает из-за вашей ссоры.
— Правда? — Кристин по-прежнему не оборачивалась.
— Правда. И я тоже. Больше всего на свете мне хочется, чтобы вы помирились и чтобы у вас все было хорошо.
— А я вам не верю! — Девочка развернулась так резко, что чудом не задела меня ногой в застегнутой не на то деление сандалии.
Залитое слезами лицо, упрямо сжатые губы и непокорные, торчащие во все стороны кудряшки, которые она как умела перевязала лентой.
— Почему? — спросила я, глядя ей в глаза.
Не ожидавшая такого вопроса, Кристин растерялась.
— Разве я сделала что-то, что могло заставить тебя усомниться в моих словах?
— Вы рассказали папе про кольца!
— Что? — теперь уже растерялась я.
— Да! — Кристин прерывисто вздохнула. — Это вы ему пожаловались, и теперь мы больше не можем использовать магию! Вы нас выдали из-за фидруара! А я… я… — ее глаза блестели от слез. — Я не хотела, чтобы его забирали. Хотела, чтобы он был с нами! Но вы меня тогда сильно отругали. Это вы виноваты!
Выпалив все это на одном дыхании, она вскочила на ноги.
— И мне бы тоже хотелось, чтобы он был с нами. Клянусь, я ни слова не сказала о кольцах вашему отцу. — Я опустилась на корточки перед девочкой и заглянула ей в глаза. — Кристин, посмотри на меня. Зачем мне вас выдавать, когда мы только-только подружились?