Мезозой
Шрифт:
– Больше. За три года погибло двадцать три сотрудника, еще три десятка стали инвалидами разных категорий и сейчас, на Земле, получают пожизненную пенсию Гроско.
Услышав такие данные, Кирилл буквально почувствовал, как челюсть летит куда-то далеко вниз. Что-то им об этом никто не говорил, Джозеф даже вскользь не упоминал ничего подобного! Видя его замешательство, ученый поспешил успокоить новичка.
– За предыдущий год было четверо погибших и одиннадцать раненых. Почти все из охранников, почти все - жертвы невнимательности и халатности. Рабочего за этот год цапнули только раз, и то это был паук,
– И что стало с укушенным?
– Три дня пролежал с температурой, потом пошел себе работать дальше. Врачи же добавили новый яд в свою прививку - таких пауков мы здесь до этого случая не видели. Тебе ведь сделали два укола, так? В первом была сыворотка, стимулирующая работу дыхательной системы. В сочетании с маской это помогает полностью приспособиться к нашему воздуху за половину суток. А во второй прививке содержалась первичная вакцина против большинства здешних ядов. То есть если тебя цапнет какая-нибудь ящерка - но не ацизавр, конечно - или тот же паук, сыворотка смягчит отрицательное воздействие. До города ты гарантированно доберешься, ну а здесь уже есть доктора, и они помогут.
Воцарилось недолгое молчание. Кирилл хмуро обдумывал услышанное. Выходит, работа охранником имеет свои недостатки, причем весьма однозначные. Тот цератозавр еще такой маленький, но при его взгляде здорового мужика неминуемо бросает в дрожь. А что будет, когда такое чудовище вымахает и наберет трехметровую высоту при длине в шесть метров? Плохо будет, к гадалке не ходи.
Можно, конечно, подстрелить животину из того же автомата, но Вит сказал, что цератозавры любят охотиться парами. Учитывая их скорость и сообразительность, исход возможного столкновения даже целого отряда охраны с парой рогатых хищников казался совершенно непредсказуемым. А еще Кирилл был почти уверен, что без потерь среди людей точно не обойдется, даже если удастся заметить ящеров издалека и открыть по ним огонь. Что ж, как ни крути, но он на службу уже подвизался, да и деньги нужны позарез...
– Ты ведь не просто так сюда приехал?
– Вит словно прочел мысли Кирилла.
– Не из праздного любопытства?
– А кто-то приезжает просто так?
– вопросом на вопрос ответил тот, а затем, неожиданно даже для себя, вывалил правду-матку.
– У матери рак, если я срочно не заработаю ей тридцать тысяч - считай, все пропало.
Вит нахмурился.
– В охране сумма наберется только спустя два месяца. Думаешь, успеешь?
– Понятия не имею, - Кирилл пожал плечами, на него в вновь накатило чуть подзабытое отчаяние, отступившее было со дня побега.
– Деваться-то некуда.
Затушив сигарету, Вит прошелся взад-вперед, закинул в рот пластинку жевательной резинки и присел рядом с Кириллом на широкий парапет. Собравшись с мыслями, он затараторил.
– Не спеши отказываться и попробуй меня понять. Я очень много зарабатываю. Слишком много. Мне такие суммы не нужны, Кирилл, но просить меньше - значит, навлечь на себя подозрения работодателя и не получить
Кирилл понимал, куда клонит американец, и начал потихоньку сгорать от неловкости и собственной беспомощности. Он не привык просить или принимать подачки, однако ситуация действительно была такой, что либо ты ходишь гордый и независимый, рискуя потерять самого близкого человека, либо же принимаешь щедрость и получаешь оплеуху по самооценке и самоуважению. Глубоко внутри заворочалось ледяной змеей чувство вины, прямо как в приснопамятное утро, когда Кирилл узнал о болезни матери. Он сделал выбор и продолжал слушать.
– Я одолжу тебе сорок тысяч - с запасом, чтобы все не было зря. А ты со мной рассчитаешься в течение трех последующих месяцев. Я не буду спрашивать твоего согласия - ситуация безвыходная, парень, и...
– Но ведь ты меня совсем не знаешь, - Кирилл внимательно посмотрел на Вита и почему-то начал злиться.
– Я ведь русский, понимаешь? Ты всерьез хочешь одолжить мне такие деньги?
– Да, - Вит коротко кивнул.
– Я знаю тебя достаточно, чтобы сделать необходимые выводы. Чтобы ты не передумал - будь добр, напиши мне номер счета своей матери, я отправлю ей средства напрямую, их так точно не заблокируют на полпути - у моего счета особый статус, и деньгами я могу распоряжаться как сочту нужным, без объяснений.
Он извлек из нагрудного кармана тонкий и изящный КПК, совсем не похожий на увесистое устройство, каким оснащали рабочих. Ничтоже сумняшеся, Кирилл вбил двадцатизначный номер и возвратил невесомый компьютер Виту.
– Мне пора бежать, - сообщил тот, убирая КПК назад в карман.
– Расслабься, встряхнись, Кирилл, я просто одолжил тебе деньги, которые ты вернешь. Ты ведь отсюда никуда не денешься.
Последние слова были произнесены с шуточной интонацией. Кирилл благодарно улыбнулся.
– Спасибо, Вит.
– Не за что, - донеслось в ответ.
Уже уходя, ученый обернулся и добавил:
– Напиши матери и отцу, что все будет хорошо!
Не дожидаясь реакции Кирилла, Вит скрылся в лаборатории. Кирилл поднялся и зашагал на выход. Дверь покорно отворилась, едва он приблизился к ней, и дальнейший путь проходил уже по территории городка.
К всколыхнувшемуся внутри робкому радостному чувству примешалась-таки горечь. Матери он, конечно, напишет, а вот отцу... Был бы отец жив, мама бы никогда не заболела, а он, Кирилл, не оказался бы такой передряге.
Часть 4. Большой
62.
После небольшой тренировки Кирилл почувствовал себя куда лучше. Даже покусанная лодыжка стала меньше беспокоить. К носу Кирилл пока старался не прикасаться, но какого-либо дискомфорта не испытывал. Единственное неудобство доставляли окружающие, с понимающими ухмылками встречающие его расцвеченное синяками лицо. Они подтрунивали беззлобно, и Кирилл пришел к выводу, что зря он вчера так плохо думал о зрителях. Просто ненормальных крикунов всегда слышно громче всех, тут уж ничего не попишешь. На самом же деле подавляющее большинство не желало ему ничего плохого, да и с чего бы им это делать?